Поздняя весна. Повести и рассказы

Я, признаться, растерялась.

– За что вы просите прощения, Яромир? – Спросила я, привычно доставая ампулы и шприцы.

– Вы почти не спали сегодня из-за меня, – выдавил он. – Потому вас и атаковала мигрень.

Надо же, до чего можно дойти в своём лицемерии! Изображать сострадание, превозмогая собственную боль! Красиво, конечно. Ещё пару часов назад я бы поплыла киселём, но времена меняются.

Массируя Яромиру поясницу, я молчала.

– Поговори со мной, – попросил он. – Твой голос успокаивает меня.

– Вам лучше сейчас помолчать, Яромир, – ласково произнесла я. – Поберегите силы.

Когда препарат подействовал, Ярек попытался взять меня за руку, но я сделала вид, что отвлеклась на звуки, доносящиеся с улицы, и прилипла к окну. Вскоре пришли Милан с дядюшкой Йозефом, чтобы помочь ему дойти до машины. Я велела им переодеть больного, потому что его футболка была насквозь мокрой от пота. Не хватало ещё подхватить воспаление лёгких!

Збогару казалось, что дурочка по-прежнему у него на крючке. Он заговорщически мне улыбался и постоянно пытался ненароком схватить и прижать к губам мою руку. На самом деле с моей стороны не было никакой нежности; это были самые обычные действия и рекомендации фельдшера «Скорой».

В машине я уселась на переднее сидение, чтобы никак не соприкасаться с телом «не совсем свободного» спортсмена. Я заметила, что он от этого погрустнел. Ничего. Скоро ты у меня ещё не так погрустнеешь!

Приняли Збогара почти сразу же. Персонал клиники буквально выплясывал вокруг него. Это хорошо. Без внимания, значит, наш дорогой друг не останется.

Мы с Миланом остались ждать в приёмной. Он заметно нервничал.

– Всё будет хорошо, – успокаивала я его. – Подержат несколько дней в больнице, подлечат и отпустят. Не переживайте так!

Милан уставился на меня и неожиданно изрёк:

– Странно!

– Что странно, Милан? – Не поняла я.

– Странно, что ты успокаиваешь меня, а не наоборот.

– Ничего странного, – заверила я Милана. – Это ведь ваш друг, а не мой.

– Мне показалось, что между вами проскочила искра, Яничка. А уж как Ярек переживал, когда узнал, что у тебя мигрень! Надо было видеть…

– Так это ведь Яромир переживал, а не я, – безразличное пожатие плеч. – И потом, любой вежливый человек на его месте расстроился бы.

Милан ничего не сказал на это, и я принялась развлекать его разговором ни о чём, упомянув попутно, что вечером мы приглашены Марженкой и её братом в «Рыбный Дом». Конечно, Милан согласился пойти со мной, но я видела по его лицу, что идти ему на самом деле не хочется. Ему хочется валяться весь вечер на кровати и переживать за друга, но ничего у него не выйдет. Да здравствует светская жизнь!

Через некоторое время к нам вышел седой, как лунь, доктор и сказал, что дела Яромира не хороши, но и не критичны. Нужен абсолютный покой на ближайшие три дня, целый комплекс процедур, набор препаратов…

– …и внимание молодой пани! – Улыбнулся доктор одними только пронзительно голубыми глазами. – Господин Збогар просит вас зайти к нему, Янина. Вы ведь Янина?

Деваться было некуда, потому как выдать за Янину Милана возможным не представлялось. Доктор продолжил говорить что-то Милану, а я в сопровождении молоденькой медсестры отправилась в палату Збогара.

– Яничка! – Лицо Яромира выражало бурную радость, что меня уже не удивляло: с его-то талантами я ещё не то имела возможность наблюдать! – Посиди со мной немного, прошу тебя. Ты ведь будешь навещать меня?

– Обязательно буду! – Пообещала я, изображая лицом собачью преданность.

«Во сне. Если тебе сильно повезёт,» – добавила я мысленно.

– Обними меня, Яничка, родная моя!.. Я так рад, что мы с тобой встретились!

– Лучше повременить с объятиями, – заметила я. – Сюда в любой момент может кто-то зайти. Например, Милан. И, вообще, Яромир, с вашей стороны было неосторожно приглашать меня в палату одну. Вы хотите расстроить Милана ещё сильнее, чем он уже расстроен?

Збогар сник. Так тебе и надо, бабник!

– Ну, всё, пойду, – произнесла я буднично. – Я сегодня встречаюсь с моим агентом. На ближайшие дни у нас с ней очень многое намечено.

– Я буду рад, если ты выкроишь немного времени для меня, Яничка! – Столько надежды в голосе! Надо у него поучиться.

– Думаю, вы здесь не будете скучать в любом случае, Яромир. Здесь столько красивых медсестёр!..

– А мне нужен только один фельдшер, – мечтательная улыбка, та самая, которая уже столько раз обманывала меня, словно первоклашку. – Самый красивый, добрый и нежный во всём мире!

Как ты заговорил!

Я дружески потрепала бессовестного лгуна по щеке и сделала вид, что отправилась к выходу из палаты. У порога я неожиданно остановилась и резко обернулась. Я так всегда делаю, когда хочу узнать, какие чувства испытывает ко мне человек на самом деле.

Тут мой номер не прошёл, потому что Збогар успел натянуть на лицо кислую мину. Молодец! Справляется!

– Знаете Яромир… – Начала я, и лицо спортсмена вновь озарилось надеждой. – Думаю, нам не стоит говорить друг другу «ты» даже наедине. Привыкнем ещё, и это вылезет, где не надо. – Снова кислая мина. – Выздоравливайте! – Пожелала я и быстро вышла из палаты.

После друга навестил Милан. Я ждала его минут пятнадцать в коридоре.

– Яничка, ты должна что-то сделать как психолог! – Заявил он, едва покинув палату. – Ярек угнетён тем, что с ним случилось!

– Конечно, он угнетён, – согласилась я. – Молодой, сильный парень и вдруг – раз, и полная беспомощность! Да, ещё и боль. Ничего, за сутки доктора снимут отёчность, ему станет лучше, и настроение выправится.

– Обожаю твой оптимизм! – Улыбнулся Милан. – Завтра обязательно надо навестить его, – завёл он снова свою шарманку. Милана вообще нелегко сбить с темы, которая его волнует. Что ж, потерпим немного! – … напечёшь блинчиков! – Разорялся Милан. – Ярек столько про них говорил! Ему будет приятно, если ты…

– Нет! – Обрубила я.

– Что «нет»? – Не понял Милан.

– Я не стану печь блинчики для Яромира, – пояснила я с охотой, – и навещать его не пойду.

Удивлению Милана не было предела, а я тем временем продолжила:

– Не хватало ещё, чтобы ваш друг подумал, будто я в невесты ему набиваюсь! Хозяйственные таланты демонстрирую! Это будет выглядеть неуместно и глупо, Милан. Сейчас главное, чтобы Яромир поправился. Остальное – пустяки!

Так, постепенно, шаг за шагом мне удалось свернуть упрямого Милана с разговора о его друге-бабнике и направить нашу беседу в другое, более насущное русло. Нам нужно было закупиться продуктами и обсудить предстоящий субботник в саду. О последнем Милан ещё не слышал. Он очень удивился и обрадовался этой идее.

– Ещё неплохо бы навести чистоту в доме, – сказал он, – а то уже паутина развелась по углам.

Мы решили, что каждый из нас, кроме «отдыхавшего» в больнице Яромира, отмоет свою комнату, а для уборки остальных квадратных метров, коих в доме Милана немало, вызовем службу чистоты. В саду будем трудиться сами. Даже хорошо, что Яромир временно отсутствует, иначе они с Иваном переубивались бы лопатами.