Красное небо

А дальше происходит что-то невероятное. Незнакомец в несколько мгновений, играючи расправляется со всеми хулиганами. Едва главный бросается вперед, как незнакомец тут же уклоняется от его кулака, проскальзывает вперед, еще даже не вынув одну руку из кармана, ударяет в ответ, и хулиган тут же сваливается на землю.

Оставшиеся четверо сразу бросаются вперед. Сердце Оливии начинает биться даже сильнее, чем совсем недавно, когда ее схватили хулиганы. Под носом еще это неприятное чувство, будто отпечаток руки этого барагоза, но сейчас девушка об этом почти и не думает. Сейчас она вовсе ни о чем не думает, а просто смотрит за тем, как спасший ее незнакомец расправляется с целой бандой хулиганов.

После того, как мужчина сваливает первого, он уже высовывает из кармана и вторую руку, наклоняется, а затем ударяет в голову одного, и сразу после второго. Оба падают. Третий заминается, за что немедленно расплачивается: его незнакомец валит на землю ударом снизу.

И остается лишь один. Заметно, как он боязливо осматривает четверых товарищей, лежащих на земле, и лезть в драку явно не торопится. И все же, незнакомец оборачивается к нему и делает жест рукой.

– Нападай.

Хулиган тут же поднимает кулаки и бросается вперед, и ему достается даже больше остальных. Увернувшись от его неуклюжего удара, мужчина проворачивается на месте, толкнув юношу, успевает поймать за край футболки, рывком поворачивает к себе, а сразу после уже заносит ногу и ударяет с разворота в живот.

Тут же хулигана отбрасывает к стене, и от удара такой силы он мгновенно теряет сознание. Незнакомец же, будто чувствует взгляд, сразу оборачивается в сторону Оливии, но она быстро прячется за углом.

Открыв рот от удивления, девушка призывает воображение оживить только что увиденную картину, чтобы убедиться, что это не было видением. Иного способа нет. Этот последний удар ногой отбросил хулигана метра на два, да и тот еще и ударился в стену, а иначе пролетел бы даже больше. Какая-то нелепая фантазия из тех бестолковых фильмов, которые тайно показывают на пленках зажиточные друзья. Как-то раз и Оливия видела несколько таких картин, но ничего приятного в них не обнаружила, как и в хвастовстве депутатского сынишки, пытавшегося залезть к ней под пионерский галстук.

Впрочем, сейчас это все никакого значения не имеет. Нужно бежать, пока незнакомец ее не заметил. Прошло всего мгновение после того, как он нанес удар, так что он не успеет выбраться из арки, не может, как вдруг, именно это и происходит.

Не успевает Оливия сделать шаг, как вдруг из-за угла появляется этот мужчина. Он глядит с недоумением на испуганную девушку, но потом заговаривает спокойным, уверенным тоном, и тут же становится немного легче.

– Ты почему осталась? – спрашивает он. – Иди в школу.

Оглянувшись в арку, он чуть наклоняется.

– Не волнуйся. Больше они не будут приставать.

Это лицо Оливия запоминает сразу. Уж слишком легко взбудораженный страхом ум делает в памяти слепок появившегося чуть ли не в последний миг спасителя. И все же, кивнув, девушка сразу отправляется в школу, стараясь не оборачиваться и не замедлять шаг, но все равно не удержавшись и посмотрев за спину.

Незнакомец, сложив руки за спиной, отправляется в другую сторону, но тоже оглядывается. Становится так неловко, что сердце вновь начинает биться скорее, но уже не из-за страха, а из-за незнакомого прежде волнения.

Хотя, конечно, никаких фантазий девушка не мусолит в голове. Волнует ее то, что произошло в арке, и, да, никак не забывается незнакомец, но беспокойно еще и потому, что удар такой силы, удар, который может отбросить человека на несколько метров, а то и больше, не может остаться без последствий. Страшно подумать о том, что будет, когда придется вернуться в родной двор.

Только вот остальной мир не собирается изменяться лишь потому, что Оливия не в настроении. По дороге ее, как обычно, перетирают взглядами прохожие. Девушка все больше хмурится, а когда приходит в школу, то еще остается ждать открытия, и здесь остатки посторонних мыслей окончательно стираются.

Кроме нее, первыми к школе приходят отличницы, разные ботаники, заучки и те, кто живет уж слишком далеко и вынужден добираться на электричках и автобусах, привязанных ко времени прибытия и отправления. Здесь девушка оказывается под обстрелом хищных взглядов детей. Безжалостно и совершенно без зазрения совести они награждают Оливию самыми презрительными взглядами, обсуждая ее полушепотом в узких кружках приближенных, но в то же время делая это будто бы напоказ, откровенно, чтобы у девушки не возникало никаких сомнений в том, что школьные любимчики обсуждают именно ее.

Наконец, потеряв терпение, девушка распускает волосы. И даже те, кто миг назад обсуждал самые отвратительные выдуманные подробности жизни Оливии, теперь застывают на утренней красоте этого чудесного образа. Солнце, еще не успевшее подняться слишком высоко, падает ярким, режущим глаза лезвием ровно на плечи девушки. Из-за этой полоски света, пробивающегося между высотных домов, окружающих здание школы, волосы по обеим сторонам шеи будто подсвечиваются. А сама Оливия глядит куда-то в землю печальным, томным взглядом, не желая видеть все множество окружающих ее детей, взглядом отрешенным и усталым, словно взгляд человека познавшего истинные тяжести жизни.

Ее красивое лицо, обрамленное разделяющимися локонами тонких русых волос, кажется еще привлекательнее, но девушка неизменно тут же прячет эту красоту обратно, решив собрать пучок ближе к левому уху. Правда, тут же возникает проблема. Уже собравшись затягивать резинку на левой стороне, девушка вспоминает неожиданно того странного мужчину. И, вроде бы, он сделал что-то ужасное. Не может быть, чтобы тот удар обошелся только ушибами. Вряд ли даже, что одними переломами. Скорее всего, последствия будут гораздо тяжелее, но в то же время поведение этого человека, его уверенность и смелость завораживают. Ведь, если подумать, то он не задумываясь нарушил самые важнейшие общественные законы, нарушить которые не осмелилась бы даже сама Оливия.

И девушка в итоге закрепляет пучок волос над правым ухом, даже слегка улыбнувшись. Разумеется, незнакомец не покидает мыслей совсем не потому, что возможно совершил преступление. Отнюдь. Его поведение – вот, что завораживает. Он двигался и говорил так, будто бы весь мир под его контролем.

Да еще и его лицо оказалось на редкость красивым. Гладко выбритая, чистая кожа, слегка округлые черты лица, но сам овал головы мощный, грозный, напоминающий квадрат, хотя и не лишенный мужского очарования.

Оливия едва не вываливается из-за парты, когда вдруг обнаруживает, что мечтательно смотрит в потолок, сидя в кабинете, где уже идет урок, и где учитель обществознания уже вовсю объясняет какой-то предмет, выписывая на доске предложения, а все кругом уткнулись в свои тетради и записывают слова учителя.

Как так получается, Оливия и сама не может понять. Она будто перенеслась сюда, и уже сидит, держа в руках шариковую ручку.

Остальные пишут перьевыми ручками, достав из парт тюбики с чернилами, разложив тетради и промокашки. И можно удивиться тому, с каким усердием даже самые отъявленные лоботрясы записывают что-то в свои тетради. Можно удивиться, если не знать историю знакомства школьников с предметом, и, что важнее, с преподающим его учителем.

Федорито Сергеевич, помимо странного имени, обладает и другими выдающимися качествами, благодаря которым он и добился такого удивительного послушания. Обнаружив себя на его уроке, девушка сразу же принимается списывать с доски, с трудом ориентируясь в незнакомых записях в тетради.

– Шшшлавно, шшшлавно, – доносится голос учителя. – Запишшшивайте, Фантозина, запишшшивайте.

Голос у Федорито Сергеевича уникальный, и спутать его с кем-нибудь другим при всем желании не выйдет. Он говорит всегда высокими, протяжными нотами, мелодично, но хрипловато. Складывается такое ощущение, будто бы охрипшая певица старается петь, просунув голову между ног. Либо, можно еще вообразить, что такой голос возникает если сипящий тенор пытается говорить фальцетом так, чтобы это было похоже на песню, в то же время, когда кто-нибудь тянет его вверх за горло.

И, в качестве изюминки, Федорито Сергеевич никогда не выговаривал букву «с», заменяя ее шипящим свистом, что в любой ситуации звучало смешно. Однако эта привычка всегда быстро приедается ученикам, так что они даже за глаза о ней почти не шутят.

Разумеется, послушание учеников Федорито Сергеевич заслужил другой особенностью. В первый же раз придя к нему на урок, класс столкнулся с необычной привычкой учителя почти не отворачиваться от доски. Повернувшись к детям спиной, Федорито Сергеевич написал свое имя, попутно разговаривая, а затем начал писать вводные данные, одновременно рассказывая, чем детям предстоит заниматься на его уроках.

В тот день один из учеников сделал самолетик с запиской и пустил его через парту.

– А теперь вшшштань и подними, – не оборачиваясь, заговорил Федорито Сергеевич.

Ученики замерли, и ждали неясно чего, а учитель повторял, обращаясь уже по фамилии, чтобы ученик поднял самолетик и выбросил в мусор. Уже после этого дети стали заметно тише, мгновенно заподозрив учителя общественной науки в каких-то потусторонних силах, а все же скоро вновь решились испытать его способности.

На одной из контрольных желание списать у товарища пересилило опасения быть рассекреченным, и тот же самый ученик, что пускал самолетик, потянулся рукой, чтобы толкнуть друга в плечо.

– Ну и что я тебе говорил, Машшшленников? – засвистел голос Федорито Сергеевича. – А вот надо было шшшлушать. Дваааааааа…

Гласные Федорито Сергеевич очень любит потянуть, особенно в последних слогах предложений, когда заканчивает мысль, а потому такой возможностью никогда не пренебрегает и, свесив голову на бок, долго тянет букву мелодичным голосом, заставляя думать, что этот звук навсегда отпечатался в памяти.

Зато, после тех двух случаев никто даже и не пытался отвлекаться от урока. Иначе учитель все равно заметит. Даже самые отъявленные лентяи делали домашнюю работу и учили заданное, только потому, что Федорито Сергеевич произвел на весь класс удивительное впечатление, а о том, что больше учитель ничего примечательного никогда уже больше не делал, никто даже и не задумывался. Достаточно и того, что однажды, пусть всего раз или два Федорито Сергеевичу это удалось.

– Итааааак… – протягивает он с удовольствием. – Запишиваем.

Ручки всего класса почти одновременно ударяются в тетрадные листы, готовясь повести по бумаге тонкой нитью строку.

Приходится вместе с остальными забыть на время о посторонних вещах и сосредоточиться на уроке. И у Оливии получается это сделать. Да и странно, перед собою даже стыдно, что какой-то незнакомец так легко вдруг овладел мыслями, хотя, с другой стороны, очень примечательное событие ознаменовало начало дня. Только мысли об этом девушка откладывает на потом.

– …государств не обязано вас учить любить родину, – объясняет Федорито Сергеевич, записывая совершенно другое, записывая на доске какие-то исторические даты, но без пояснений, только цифры. – Неееет, это ВЫ должны научиться любить родину самостояяятельно.

Федорито Сергеевич всегда любил расставлять яркие акценты, но всегда ли он говорил такие странные вещи – этого Оливия вспомнить не может. Оторвав ручку от бумаги, девушка оглядывается и замечает, что остальные записывают цифры, будто ничего необычного не происходит, и никто даже не поднимает голову.

– Государство ничего вам не должноооо… – продолжает Федорито Сергеевич.

И вдруг, остановившись на полуслове, он оборачивается. Это лицо, как ни странно, Оливия видит, кажется, впервые. Необычное чувство тревоги тут же заставляет сердце забиться в попытках сбежать из костяного плена, а учитель, прищурившись, направляет взгляд строго в нее, ни на миг не задержавшись глазами на других учениках.

Морщинистый лоб, крылатые усы, скрывающие губы, уверенный, хмурый взгляд – вот и все черты этого странного человека. И самое удивительное в том, что видит их Оливия впервые.

А затем Федорито Сергеевич вдруг отворачивается и начинает рассказывать про уклад и недостатки капиталистического общества, предлагая рассмотреть способы решения возникающих в нем проблем на примере социалистических типов обществ.

Мысль путается уже в первых же предложениях, и до конца урока девушка так устает, а потому на следующий урок приходит уже со спутанными мыслями и, к своему же удивлению, слегка усталая.

Благодаря такому странному и неудачному стечению обстоятельств, из-за утреннего происшествия, спутанных мыслей, необычного поведения Федорито Сергеевича – из-за всего сразу Оливия вдруг оказывается неспособна овладеть своими эмоциями. Прослушав лекцию классного руководителя о том, как важно не отделяться от коллектива, выдержав все нападки и взгляды, обращенные именно в ее сторону, девушка отправляется на следующий урок, где все повторяется чуть ли ни слово в слово. Разве что в самом начале учительница предупреждает детей о скорых экзаменах и о важности этих выпускных мероприятий.

Учительница этики и психологии семейной жизни долго и нудно рассказывает о том, что муж и жена в браке – то же, что общество и партия в жизни государства.

– Каждый отказывается от индивидуализма ради общего блага, – объясняет она детям. – Таким образом, посредством отказа от индивидуализма и эгоистичных стремлений, формируется сама основа счастливой жизни всех участников союза, будь то союз брачный или же государственный.