Катынь: СС+НКВД – шляхта

Сталин ответил не сразу. Пыхнув трубкой, он медленно прошёлся перед Молотовым. Взгляд его карих глаз был сосредоточенным и строгим.

– Димитров, при всей своей южной пылкости – товарищ серьёзный и ответственный. И его прогнозы – не гадание на кофейной гуще. Это тебе не Шпанов со своей ненаучной фантастикой.

Молотов остался невозмутим, но глаза его живо блеснули из-под стёкол пенсне. Месяца полтора назад из печати вышла книга Николая Шпанова «Первый удар. Повесть о будущей войне». Книга подавалась как советская военная фантастика – но была выпущена Военным издательством Наркомата обороны в учебной серии «Библиотека командира»! По Шпанову, советские ВВС уже через двадцать девять минут после начала вторжения отогнали гитлеровцев за пределы СССР, а ещё через восемь часов «разгромили атаманов, разогнали воевод» на территории собственно Германии!

Книгу уже вовсю рекламировали как образчик советского патриотизма. С начала тридцатых годов, отказавшись от романтической утопии мировой революции, Сталин лично положил начало формированию советского патриотизма, и воспитанию в его духе граждан СССР. Но при этом он оставался категорическим противником «квасного патриотизма» и «ура-патриотизма». Книга Шпанова, по его мнению, была из этого ряда, так как немцы в ней представали безмозглыми идиотами и всего лишь мишенями для «отважных сталинских соколов».

– Так что, друг Вече, я думаю, что Димитров, в основном, прав. Не знаю, какими мы, там, будем на очереди: восьмыми или седьмыми – но прежде Гитлер разберётся с Европой. К этому его вынуждает не столько «Майн кампф», сколько политическая реальность. Он будет действовать так потому, что не может действовать иначе. А, вот, когда он управится с Польшей и Западной Европой, когда он пополнится их ресурсами и получит опыт ведения современной войны – вот тогда он и попробует нас на зуб.

– И как скоро это, по твоему мнению, произойдёт? В сроки, предсказанные Димитровым?

Сталин неторопливо пыхнул трубкой.

– Думаю, года два, если повезёт – три, у нас в запасе имеется. Всё будет зависеть от развития ситуации. Если Гитлер быстро управиться

с «демократиями», наша отсрочка ужмётся до минимума. Отсюда – задача: с максимальной пользой для себя использовать эту передышку! Готовиться, готовиться и готовиться! Да, сегодня мы избежали войны – но завтра её не избежать. Так, что…

– «Если завтра – война, если завтра – в поход, будь сегодня к походу готов»? – почти не усмехнулся Молотов, процитировав строки популярной песни.

– Именно, – тоже обошёлся без улыбки Сталин. – Ну, как: хватит тебе четырёх плюсов для нас от заключения договора?

– Могу добавить ещё один, – бесстрастно сверкнул очками Молотов. – Только что из Токио передали: правительство барона Хиранумы в полном составе ушло в отставку. Причина: сообщение о заключении советско-германского пакта о ненападении.

Усы Предсовнаркома тронула лёгкая усмешка.

– Представляешь, Коба: впервые в истории цивилизации правительство одной страны ушло в отставку только потому, что две другие заключили между собой договор о ненападении! Кстати, по словам источника, узнав о подписании договора, Хиранума – а ты знаешь, какой он фанатик Гитлера – прошептал только одно слово: «Непостижимо!».

– Ну, вот – а ты говоришь! – улыбнулся Сталин. – Нет, что там ни думай – а мы сделали большое дело! Нужное дело! Нужно, в том числе, и для вразумления японцев на Халхин-Голе.

– Полагаешь, что теперь японцы не будут так усердствовать?

– Убеждён. Хотя это не отменяет продолжение работы по ним…

Сталин замолчал, и погрузился в полупрозрачное облачко дыма. Мгновение спустя голова его вынырнула обратно. На лице играла довольная улыбка.

– Кстати, мы с тобой упустили ещё один плюс для нас. Существенный плюс.

Правая бровь Молотова приподнялась над стеклом пенсне.

– Какой?

– А за кредит ты уже забыл? Получили бы мы его без договора?

Молотов почти засмущался: к получению кредита он был причастен самым непосредственным образом. Когда пятнадцатого сентября немцы в очередной раз «сделали Москве предложение» – о заключении пакта о ненападении – Молотов сдержанно, в сухой протокольной манере поприветствовал эту инициативу – и тут же вышел прямым текстом: «Правительство СССР считает, что первым шагом к улучшению отношений между СССР и Германией могло бы быть заключение торгово-кредитного соглашения».

И через два дня немцы, особенно и не упираясь, предоставили кредит! Финансировал кредит ДЕГО: Дойче Голддисконтбанк. Сумма кредита составила двести миллионов немецких марок с предоставлением в течение двух лет порциями: сто двадцать миллионов – в первый год, соответственно, восемьдесят – во второй. Кредит предоставлялся сроком на семь лет под вполне «божеские» пять процентов годовых. Да и то: по «конфиденциальному протоколу» уже немецкое правительство обязывалось возвратить СССР полпроцента годовых, уплаченных Москвой банку!

Целевое назначение кредита полностью соответствовало запросам СССР: «устройство фабрик и заводов, аппаратостроение, оборудование для нефтяной промышленности, оборудование для химической промышленности, изделия электротехнической промышленности, суда, транспортные средства, измерительные приборы, оборудование лабораторий» и так далее.

– Вот, скажи, Вече: выгоден нам этот кредит, или нет?

– Ты ещё спрашиваешь! – усмехнулся Молотов. – Мы получаем то, на создание чего у нас в стране нет ни денег, ни опыта, ни времени. Самое главное: времени. Мы может это создать – но не сразу, и, тем более, не сейчас. А нам нужно сейчас!

– Верно, товарищ Молотов! – «условно сорвался с места» Сталин. – В числе прочих товаров мы получим уникальное оборудование: станки, автоматы, гидравлические прессы, ковочные молоты, машины! Даже – машины для плетения проволоки! И за готовую продукцию, на которую нам пришлось бы затратить миллионы человеко-часов труда, миллионы киловатт-часов электроэнергии, миллиарды рублей отчислений на амортизацию оборудования, а самое главное – долгие годы, мы рассчитываемся хлебом, металлами, углем! На сто восемьдесят миллионов марок – растительного и минерального сырья! Из них – одних только кормов и леса на сто пять миллионов марок! Так злаки и леса вырастут новые! И – никакого передела, даже первого! А в закупаемом оборудовании стоимость сырья минимальна. Основная стоимость – это высококвалифицированный труд рабочих и инженеров – то, чем мы пока не располагаем!

Словно забыв о минутной давности тревоге, Сталин почти торжествовал.

– Да любой экономист скажет тебе, что обмен – неэквивалентный! Я уже не говорю о том, что получить кредит перед войной у вероятного противника, которому деньги и вся номенклатура товаров самому нужны до зарезу – это почти невероятно! А мы сделали это, Вече! Мы сделали это! И немцы поставят нам всё, согласно договору! Будут волынить, будут «тянуть резину», будут ссылаться на объективные и субъективные трудности – но поставят!

Израсходовавшись по максимуму, Сталин «перевёл дух»: затянулся табачным дымом.

– Вот так, товарищ Молотов! Ты, конечно, прав, утверждая, что выгода – обоюдная. Но даже при обоюдной выгоде кому-то – всегда выгодней! И это – не исключение: это – правило. Потому что выгоду нельзя измерить с точности до миллионной доли процента. Потому что нельзя все её составляющие привести к общему знаменателю – как два мешка картошки на одних весах. Так, что, как ни крути, дорогой Вече – а переиграли мы герра Гитлера! Не вчистую, но переиграли! И ты больше не скромничай со своим дипломатичным «всяким случаем», в котором «мы не дали обмануть себя»!

– Хорошо, Коба!

Смеясь, Молотов шутливо поднял руки вверх.

– Больше не буду: слово дипломата.

– А теперь – заключительный плюс.

Сталин воздвиг трубку мундштуком вверх – так, будто ставил восклицательный знак.

– Какой на этот раз? – улыбнулся Молотов, уже не сомневаясь в том, что плюс окажется в наличии – и окажется именно плюсом.

– В связи с заключением пакта наши военные теперь свободны

от переливания из пустого в порожнее с этими «туристами с Запада»: Дрэксом и Думенком.

Сталин пыхнул трубкой. Несмотря на иронический характер заявления, ни следа иронии ни в его голосе, ни в его взгляде не было.

– А это значит, что мы теперь можем спокойно заслушать их точку зрения на предстоящие события…

Глава четвёртая

– Кто будет докладывать?

Сталин перевёл вопросительный взгляд с Ворошилова на Шапошникова. Ворошилов тоже перевёл – и не только взгляд, но и «стрелки». Начальник Генерального штаба командарм 1 ранга Шапошников сделал шаг вперёд.

– Разрешите мне, товарищ Сталин?

Вождь молча пыхнул трубкой. Шапошников прошёл к стене, и развернул скатанную трубкой карту. Ворошилов немедленно присоединился – но не к Начальнику Генштаба: к Сталину и Молотову. Поскольку вождь и не собирался устраиваться за столом, нарком обороны занял место напротив главы правительства.

Шапошников взял в руку указку.

– Доклад основан на данных Разведуправления Генштаба, товарищ Сталин.

Сталин молча кивнул головой. Указка Начальника Генштаба сделала несколько отметин и обводов на карте.