Сказка с (не)счастливым концом(?)

Вдобавок к этому, над головой Некто кружили, невидимые сейчас, полицейские дроны, которые «вели» его на постоянной основе, куда бы он ни направлялся. Оставалась еще возможность какой-либо провокации со стороны властей, но Некто справедливо полагал, что он, наряду с еще несколькими активистами, является своего рода паровым свистком, который не дает сорвать крышку с кастрюли общественного самосознания, и поэтому имеет определенную свободу рук.

Он глубоко вдыхал влажную прохладу московского воздуха и размышлял.

Резкий крен в сторону изоляции страны, обожествление ядерной триады, приведшее к массовому поклонению соотечественников новой инкарнации древнегреческого бога войны Марса, называемого современными фанатиками Аалектом, да то же введение выездных виз не далее как полгода назад – все это стало полной неожиданностью даже для него, Некто.

Тысячи иностранных компаний, вернувшихся было в специально построенные под это дело кластеры во время короткой трехлетней оттепели, тут же снялись со своих мест побросав все имущество, будто стая скворцов с линии электропередач после окрика проходящего мимо мальчишки. Повадки российских судебных органов и пенитенциарной системы они знали слишком хорошо, чтобы пренебрегать вероятностью повторить судьбы известных всему миру сидельцев.

Конечно же, в Россию поступало еще достаточно импортной техники, автомобилей и товаров народного потребления, поскольку производство современной отечественной продукции невоенного назначения внутри страны, фактически, отсутствовало. За все это приходилось платить слишком большую цену стремительно скудеющими природными ресурсами, коими когда-то была так богата Россия. Однако, оказалось, что власти такое положение дел абсолютно устраивает.

У людей еще сохранялась возможность выходить в интернет, и это создавало хоть какую-то видимость свободы. Тем не менее, несколько лет назад государство научилось блокировать Сеть и с тех пор по различным предлогам не раз пользовалось этой возможностью, то сегментарно, а то и полностью отключая страну от всемирного интернета на различные по продолжительности сроки.

Некто гадал, когда же наступит день, когда этот главный канал связи с внешним миром перекроют навсегда. По всему выходило, что данное событие должно наступить сразу после объявления Узурпатора Божьим Помазанником, о чем ему сообщали сразу несколько источников.

Фактическая канонизация бессменного руководителя страны стала бы логическим апогеем всего безумия, творившегося с Россией последние два десятка лет. Некто как мог боролся с распространением заразы, выпуская антиправительственные листовки, разоблачающие власти ролики, организовывая митинги.

Сначала его сажали на десять-пятнадцать суток за нарушение общественного порядка, потом впаяли два года за преднамеренную клевету на представителя органов власти, затем еще три – за организацию массовых волнений, но он не бросал свою деятельность, каждый раз находя новые способы уколоть правящий клан жуликов во главе с потерявшим ощущение реальности стариком.

К сожалению, в результате многолетней и откровенно антинародной политики властей в стране осталось слишком мало свободомыслящих, открытых и смелых людей. Людей, с надеждой смотрящих в будущее, в котором весь мир был бы как одна большая семья. С каждым годом надежды Некто и его единомышленников на мирную смену самоубийственного курса таяли все больше.

И так же больше становилось соотечественников, которых не интересовало ничего вокруг, кроме личного благополучия, исчерпывающегося уютным продавленным диваном перед голубым экраном телевизора, коробкой пельменей в холодильнике и редким отдыхом на заплывших мусором пляжах Краснодарского края. Институты давно уже не выпускали грамотных инженеров, в больнице попасть на прием к молодому специалисту означало, в лучшем случае, – потратить свое время зря, в худшем – угробить здоровье.

В противовес мирным сферам жизни, с каждым годом приходящим во все больший упадок, военно-охранительная машина Узурпатора набирала и набирала обороты. Людям, отдавшим своих детей в отряды юных ополченцев, государство выплачивало специальное пособие. Любого студента, проявлявшего талант в программировании или математике, всеми силами старались завербовать в ту или иную силовую структуру. И мало кто мог сойти с этого пути.

Пять раз в год страна праздновала знаменательные даты, так или иначе связанные с военной тематикой и войнами, которые закончились десятилетия и века назад, и горе было тем гражданам, которые показывали недостаточное рвение в эти дни! Их выдавали свои же соседи, и тогда их дальнейшая жизнь превращалась в некое подобие ада на земле.

Нынешняя Россия напоминала Некто беззубую старуху, которая живет воспоминаниями о временах даже не своей юности, а молодости своей покойной матушки и бесконечно этим гордится, забывая о своей нищете и одиночестве.

К удивлению Некто, даже среди всего этого мракобесия находились люди, которых воротило от того «особого» пути, которым двигалась Россия. Причем, некоторые из них были достаточно высокопоставленными гражданами, что до сих пор позволяло Некто избегать крайних мер в отношении себя со стороны прихвостней Узурпатора. Впрочем, он был готов ко всему и не собирался предавать свои идеалы даже перед лицом смерти.

Погруженный в безрадостные мысли, Некто прошел мимо Кожуховского пруда и углубился в рощицу молодых березок, высаженных на месте бывшей парковки представителями московской ячейки натуралистов. Эти адепты природы пытались превратить заброшенные объекты по всему городу в зеленые оазисы и, по мнению Некто, заслуживали всяческой похвалы. Однако, ресурсов у них было явно недостаточно, а власти считали теперь любое проявление инициативы снизу опасным вольнодумством и всячески этому препятствовали.

Внезапно, позади Некто раздался хорошо различимый всплеск. Этот звук был похож на шум падающего в колодезную воду ведра, и он обернулся в сторону пруда, пытаясь разглядеть в сумраке кого-нибудь из своих телохранителей. В этот момент ему на голову сзади набросили какой-то мешок и сгребли в охапку. Некто попытался было закричать, но тут же получил увесистый удар в область печени и обмяк в руках незнакомцев, судорожно ловя ртом воздух.

– Мы его взяли, – услышал Некто приглушенный голос одного из бандитов. Его куда-то поволокли, и он, привычный к задержаниям на митингах, поджал ноги, чтобы не облегчать похитителям задачу. Некто еще пытался продышаться, когда до него вдруг донеслись звуки какой-то возни. Через несколько секунд его резко дернули куда-то в сторону, а затем резко отпустили, так что он кулем свалился на землю. Судя по всему, рядом упал еще кто-то.

Некто попытался было встать, но в этот момент снова был схвачен неизвестными. Затем он почувствовал, как ему задрали рукав куртки, обнажив руку до локтя. Он отчаянно задергался и закричал, ощутив входящее в вену острие иглы. Стало очень тяжело дышать. Некто рванулся прочь, собрав все оставшиеся силы, и, казалось, освободился от захвата, но в ту же секунду земля словно встала на дыбы и приняла бесчувственного оппозиционера в свои гостеприимные объятия.

– ДЖАРВИС, тебе не кажется, что ты слишком рьяно взялся за дело? – от обилия событий и информации у Паши разболелась голова.

– Ты отдохни немного, – вместо ответа сказал ДЖАРВИС. – Время в пути составит еще около двадцати четырех минут. А я пока просканирую полицейские частоты, чтобы удостовериться в нашей безопасности.

Он умолк, а в голове у Паши зазвучал Чайковский.

Через, без малого, полчаса машина остановилась. Паша открыл глаза и увидел, что они стоят у медленно открывающихся кованных створок довольно больших, метра в три высотой, ворот. За воротами виднелась темно-бордовая крыша загородного коттеджа. Не дожидаясь пока створки распахнутся настежь, Тамаш направил лэндкрузер вперед и вниз. Машина въехала в просторный, машин на пять, не меньше, подземный гараж. Одно из мест уже было занято темно-синим минивэном марки «фольксваген» с глухо затонированными окнами.

– Ну, Романо, вот мы и прибыли на место, – сказал Тамаш, заглушая двигатель. – Тебя ждут наверху. Если буду нужен – ты знаешь, как со мной связаться, – он повернулся к Паше и протянул ему свою крепкую широкую ладонь. – Бывай, брателло! Надеюсь, еще пошумим! – Он лукаво подмигнул своим карим глазом и соорудил на лице некое подобие кривой ухмылки.

Паша пожал руку цыгана и, взяв свой чехол, вылез из бронированного джипа, аккуратно захлопнув тяжеленную дверь.

– Выход найдешь слева! – на прощание крикнул Тамаш и вновь завел тойоту.

Паша махнул ему рукой и с опаской покосился на стоящий рядом минивэн. Ему казалось, что из машины за ним наблюдает не одна пара глаз. После недавнего фокуса с наемниками ДЖАРВИСа он каждую секунду ожидал, что дверцы фольксвагена вот-вот распахнутся, и оттуда выскочат бравые молодцы в полной экипировке. Не решаясь повернуться к машине спиной, Паша бочком прокрался мимо нее и дернул ручку зеленой двери, скрывавшейся за широким квадратным столбом, который поддерживал потолок гаража.

За дверью обнаружились ступеньки. Поднявшись по ним, Паша оказался в просторной прихожей и, с непривычки, сощурился от яркого света, отражавшегося от сотен кристаллов висящей под потолком огромной люстры. Справа была витая, по виду мраморная, лестница с коваными перилами, ведшая на второй этаж. Слева, как догадался Паша, располагалась входная группа – коричневое дверное полотно с причудливой резьбой и бронзовым кольцом вместо ручки словно парило в воздухе, обрамленное с трех сторон широкой рамкой матового стекла. Рядом, у стенки, стоял небольшой диванчик с красной атласной обивкой. Напротив той двери, откуда вышел Паша, он увидел арку, отделявшую холл от гостиной – там виднелся незажженный камин.

Паша принюхался. В воздухе ощущался явственный аромат корицы. Он навевал воспоминания о детстве. Паша закрыл глаза и вспомнил, как возвращался домой, накатавшись на коньках с соседскими мальчишками, и жадно набрасывался на только что приготовленные мамой, еще горячие, кексы.

– Ау! Есть здесь кто? – негромко позвал Паша.

– Двое наших людей охраняют периметр – сказал ДЖАРВИС. – Тебе нужно подняться наверх, а затем направо по коридору.

– И что там? – спросил Паша.

– Это сюрприз, о котором я говорил.

– Понятно. – Паша нерешительно потоптался на месте. – Неудобно как-то в обуви идти, тут все так… роскошно, – он с тревогой уставился на начищенный до блеска паркет, который раньше видел только по телевизору.

– Если тебя это смущает, можешь оставить свои туфли, да и вещи тоже, у двери, – подсказал ДЖАРВИС.

Паша подошел к дивану и положил на него чехол. Затем снял туфли и пошлепал по направлению к лестнице.

– Что это вообще за место? – спросил он, поднимаясь по холодным ступенькам.

– Дом одной богатой семьи, которая эмигрировала во Францию.

– Ты что, его купил?

– Не совсем так, – уклончиво ответил ДЖАРВИС. – Скорее, взял в аренду. Долгосрочную. Все равно хозяева не собираются сюда возвращаться.

– ДЖАРВИС, только не говори мне, что мы вломились без разрешения в чужое жилище! – возмутился Паша. – Хватит с меня твоих штучек!

– Не скажу. Это – аренда. Могу предъявить доказательства денежного перевода на счет хозяев, – в голосе ДЖАРВИСа послышалась обида.

– Ладно, ладно… верю, – решил не обострять ситуацию Паша. – Куда теперь, направо? – он поднялся на этаж и оглядел широкий, гостиничного типа, коридор с множеством дверей.

– Направо, вторая дверь.

Паша подошел к двери и замер, прикоснувшись к ее продолговатой ручке.

– Что-то мне не по себе, – признался он, в волнении покусывая нижнюю губу. – В последнее время я почему-то потерял интерес к сюрпризам…

ДЖАРВИС промолчал, и Паша приложил ухо к двери, пытаясь уловить хоть какой-то звук, но ничего не услышал.

– Блин, – нервно выругался он себе под нос и, выдохнув, дернул ручку на себя.

За столом, стоящим у окна небольшой комнатки, сидела, наклонившись вперед, какая-то женщина. Небольшой торшер без абажура освещал пряди ее седых волос, собранных в пучок. Женщина услышала звук открываемой двери и, с видимым трудом, повернулась на стуле, устремив на гостя такой знакомый взгляд своих темно-карих глаз на постаревшем за годы разлуки лице.

– Мама! – потрясенно выдохнул Паша, опираясь на дверной косяк. – Мама, как ты здесь оказалась?