Взлет разрешен! Пилот-инструктор о секретах обучения капитанов и вторых пилотов

Дальше дело техники. Серега выполняет очередной заход и посадку, но мне пришлось немного вмешаться. Уже совсем темно, ночных посадок у нас ещё не было. Земля приближается чуть быстрее, чем мне хочется. Мягко подталкиваю штурвал на себя… Чпок! Посадка! Правее осевой, правда, но в этом нет ничего страшного… Если резко не выруливать на осевую, конечно же!

– Серега, не старайся выруливать на осевую, двигай параллельно ей!

ВПП мокрая, нечего эксперименты ставить по исправлению небольшого отклонения. Да и большого тоже – сел не по осевой, ну так двигайся параллельно, или с небольшим углом возвращайся к ней. Нет никакого смысла делать S-образные маневры – чревато выкатыванием!

Ба! На рулежке Браво 3, по которой мы планируем освободить полосу, до стоп-линии, которую нельзя пересекать с другой стороны (без разрешения диспетчера), но которую самолет обязан оставить за собой после посадки, стоит какой-то маленький самолетик. А сзади нас подпирает висящий в глиссаде очередной желающий побыстрее вернуться на бренную землю. Нам или по Браво 3 освобождать, или катиться дальше, до следующей рулежки, но тогда борт рискует уйти на второй круг!

– Кто-нибудь, уберите этого парня с Браво 3, – открытым текстом вещаю в эфир. Смотрю – поехал. Следом и мы нырнули на эту рулежку.

Летящий позади борт сел.

Приключения на этом не заканчиваются.

Выданная нам стоянка, М18 – в самом дальнем углу аэропорта, нам надо пересечь весь перрон, затем выехать на магистральную рулежную дорожку, уехать к торцу противоположной от нас полосы 32 левой и там искать эту стоянку. Путь неблизкий, поэтому мы ещё минут двенадцать тратим на экскурсию по мокрому Домодедово.

Рулим по РД М, замечаю, что параллельно нам мчатся трап, и два автобуса – скорее всего, к нам. Ну хоть с этим проблем не будет!

Зарулили. Выключились. Можно выдохнуть:

– Ну и покрутились мы сегодня!

– Зато не так скучно, как обычно!

Всё. Рейс окончен. Пассажиры вышли, забытых вещей нет. Делаем последнюю в этом рейсе процедуру – Secure Procedure, заполняю задание на полет…

– Смотри, Серега. Остаток две девятьсот. Нам бы и расчетного топлива хватило, – подкалываю я своего «студента», напоминая о его решении взять триста пятьдесят килограммов сверх того, что предлагали в расчете.

– Ну ведь так же всё равно спокойнее, Денис? – своим обычным рассудительным тоном возражает Сергей.

– Да, согласен, так меньше нервов потратили, когда круги нарезали.

Складываем документы. Выполняем финальный круг почета вокруг самолета. Замечаний к нему нет, у него к нам тоже.

– Спасибо, брат, – поочередно хлопаю по толстой губе каждой двигатель. – Люблю тебя!

Едем по перрону. Татьяна за что-то распекает проводниц – проводит послеполетный разбор. Я улыбаюсь:

– Какая строгая у нас Татьяна!

– Знаешь, Денис, а это хорошо, что мы задержались в Краснодаре, – вдруг произносит Сергей.

Я задумался на секунду… А ведь и вправду – прилети мы в Москву по расписанию, грозовые засветки стояли бы куда менее удобно. А так, основная хмурь успела пройти.

– Что ж, Серега. Ты же знаешь – когда летят хорошие парни, то всё, что ни делается, к лучшему!

Даже если мы об этом пока еще не знаем!

Томские ухабы

23—24 мая 2013 г.

Не успело небо остыть от грозовых баталий, случившихся 22 мая, как полчища CB[27 - CB – cumulonimbus, кучево-дождевые облака] организовались в очередную волну нашествия на столицу и ее окрестности.

Вечером нам с Серегой предстоит посетить столицу сибирских университетов город Томск. Точнее, посетить предстоит следующим утром, а вечером – вылететь из Москвы. Весь день был мокрым, и к ночи не предвидится улучшений (только ухудшение), а я вчера оставил в «брифинге» Домодедово свой зонт…

Хех! Там уже приличная коллекция скопилась. Пилоты – они такие забывчивые! Надо будет постараться сегодня вечером не промокнуть, дойти до «брифинга» и выбрать себе зонт получше.

После вчерашних грозовых приключений я вернулся домой очень поздно, а утром пришлось опять вставать рано – сынулю везти в школу. Может, получится вечером перед рейсом поспать подольше, раз уже утром спать хочется?

…В рутине и предполетном отдыхе незаметно пролетел день. Время 18:40, через пару часов отправляться в аэропорт. Необходимо погладить форму, да и не забыть пришить пуговицу на кителе, которая во вчерашнем рейсе неудачно оторвалась. И лучше бы ее пришить канцелярской скрепкой – точно не оторвется!

Гляжу в окно… М-да. На улице всё ещё идет дождь. Хорошо хоть не ливень – не успею сильно промокнуть, пока дойду до гаража.

Оставляя себе час на дорогу, я вышел из дома за три часа до вылета. Запас более чем приличный, поэтому спокойно еду по дождливой трассе, никуда не торопясь. Впереди на дорогу неожиданно вырулили две машины, связанные тросом, и потошнили черепашьим шагом. Осознав, что мешаются, пытаются прижаться к обочине: мол, обгоняй! Не-е-ет, парни! Здесь сплошная, я никуда не тороплюсь, нарываться на неприятности нет смысла! Неожиданно на очередном повороте у связки обрывается трос, машины останавливаются на обочине. Дождь поливает уже прилично, мысленно сочувствую бедолагам, еду дальше.

Мне везет. В аэропорту неожиданно нет дождя. Пока Стихия не исправила свою оплошность, надо успеть добежать до аэровокзала.

Аэровокзал… Рутинные процедуры двойного досмотра на предмет бомб, ракет и ножичков. Любого пилота разбирает смех от этой процедуры: ведь если ему вздумается, он может и голым устроить «мама не горюй», так какой же смысл так тщательно досматривать? Но… такие вот правила. Я стремлюсь к уважению правил, поэтому не возмущаюсь, а улыбаюсь девушке на служебной проходной:

– Добрый вечер! «Глобус», Томск, Окань.

Иду на медконтроль. Жду у двери – что-то члены экипажа из «Таймыра» никак его не пройдут, непривычно подолгу занимают кабинет. Обычно на каждого уходит пара минут, не больше, а чаще даже меньше. Вот уже и Серега пришел, смотрит на этот процесс, интересуется: «У них там что, эпидемия? Чего так долго?»

«Таймыр» всё же «отстрелялся», и мы было заходим, но… мимо нас стремительно проносится медсестра – ее вконец замучили эсэмэсками, и она убежала разговаривать. Что ж, мы-то никуда не торопимся. Томск без нас не улетит.

Сидим, скучаем, ожидаем.

Приходит другая медсестра. Доверительно сообщает, что первой позвонили родственники из Ступино, там черт и что творится, ливень, град, ураган деревья ломает! Ой-ой!

Вот, спасибо, добрый человек! Очень ободряющая новость на фоне предстоящего вылета.

Проходим медконтроль, спускаемся в «брифинг».

Сегодня у нас 737—800, бортовой номер VP-BDH. Один из трех самолетов, доставшихся нам после банкротства венгерского «Малева». На фоне прочих наших «бобиков» выделяется очень уж громким шумом от работающей ВСУ, обходить лайнер перед вылетом и после – то ещё испытание.

В брифинге зелено. Нас, «салатовых рубашек[28 - Фирменный цвет летных рубашек пилотов «S7 Airlines».]», здесь всегда большинство. Здороваюсь с коллегами, кто-то улетает в ночь, как и мы: Ош, Норильск, Красноярск, Новокузнецк и так далее. А кто-то, наоборот, прилетел. Интересуюсь у счастливчиков:

– Как там в небе?

– Как в колодце, Денис! Везде грозы, но над Домодедово чисто.

Забавно!

Идем с Серегой в комнату метеорологов, глянуть на радар. Уже с порога очевидно, что сегодня будет интереснее, чем вчера. Над Домодедово чисто, чего нельзя сказать о Шереметьево и вообще о северо-западе Москвы и области. В направлении нашего вылета (на северо-восток, на Черусти) стоят хо-о-орошие ливневые и грозовые засветки, а с юга подходят ещё более смачно-красные. Судя по вектору смещения, к моменту вылета они как раз будут на нашем маршруте.

Ободряюще резюмирую:

– Ну, хоть не так скучно, как обычно. Да, Серега?