О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..

– Все, господин Паперс, ступайте. Я занят, чрезвычайно занят, а вы меня отвлекаете всякими глупостями. Подите вон.

Руфус выскочил из кабинета, хлопнув дверью.

***

На следующее утро новобранцы, их оказалось не меньше сотни, под вопли и рыдания родственников и поощрительный рык капитана Лютика погрузились в громадный фургон тяжеловесного кар-мудрика и отправились в Тамар.

Не скажу, что путешествие доставило Камбру большое удовольствие. Кар-мудрик безбожно качало, и через час у половины новобранцев началась морская болезнь. А остальным пришлось, сжав покрепче зубы, терпеть выворачивающие наизнанку звуки. Однако мучение сие наконец закончилось. Кар-мудрик остановился, двери его распахнулись, и бледно-зеленые пленники смогли выбраться наружу. Двоих новобранцев так укачало, что пришлось вызывать «скорую помощь» и вместо казарм отправлять в больницу, прочих же кое-как построили, пересчитали и, ведомые капитаном Лютиком, они направились через знаменитый Тамарский мост в казармы.

Если вы никогда не были в Тамаре, а ведь вы не были в Тамаре, правда? – то вы не имеете ни малейшего представления об этом городе. Может, вы думаете, что это обычный, ничем не примечательный город, каких везде пруд пруди? Спешу вас разочаровать. На самом деле он длинный, длинный, как кишка бронтокрякла, и такой же грязный. Полноводная мутно-зеленая Тамарка делит его на две части, которые соединяет столь же длинный и грязный мост, настолько старый, что того и гляди рухнет под тяжестью сотен кар-басов, соток, кар-мудриков, велодрынов, трейек и прочей колесной техники, проезжающей по нему ежесекундно.

После того как высокая комиссия признала Тамарский мост аварийным, из Миски решили прислать новый. Стоил он недешево, деньги мискские власти хотели получить все и сразу, а у Тамара такой суммы, конечно, никогда бы не нашлось. Посему между Тамаром и столицей завязалась оживленная переписка. Длилась она уже лет пять, и Тамарский мост при этом почему-то не молодел. Мэр Тамара Купрум Сульфис, весьма дальновидный политик, сразу понял, что пока они там, в Миске соберутся прислать новый мост, Великий дракон успеет пять раз очнуться от вечной спячки, а уж старый-то мост точно рухнет, за что его, мэра Сульфиса, по головке не погладят, а даже совсем наоборот.

В таком случае, что же делать? Вот вы бы что сделали? Не знаете?! То-то! А гениальный мэр Сульфис долго не размышлял. Он просто-напросто запретил колесное движение по мосту, и отныне все трейки, кар-басы, сотки и прочие велодрыны, если хотели попасть на другой берег, должны были дожидаться специального грузового парома, который ходил только два раза в день: утром туда, вечером обратно. А уж если было что-то особенно срочное, то можно, конечно, и по мосту, но только со спецразрешением и за тройную цену.

Теперь становится понятно, уважаемые читатели, что иначе как пешком новобранцы не могли добраться до казарм, буро-красная усеченная пирамида которых, высилась над правобережной частью города.

Шаркая, парни плелись по мосту, вдыхая маслянистый, пропитанный дымами многочисленных заводов, горьковатый тамарский воздух, и с любопытством поглядывали вокруг. Многие в Тамаре были впервые и громадные грязно-серые или грязно-бурые здания с косыми балконами, колоннами, стеклянными лифтами и страшноватыми барельефами, изображавшими сцены из жизни древнешарских князей, производили гнетущее впечатление. Правда, Камбру Тамар был не в новинку, он ездил сюда за книгами, но город не любил, считал слишком шумным, бестолковым и грязным.

Найдя в общей куче новобранцев Дигги, Камбр пробился к нему и успел как раз вовремя. Любопытный Дигги решил посмотреть, как выглядит Тамарка именно под мостом, для чего сильно перевесился через перила, которые жалобно затрещали и заметно прогнулись. Камбр, ухватив Дигги за штаны, оттащил от опасного места, крепко взял за руку и уже не отпускал от себя ни на шаг до самых казарм.

Пыхтя, новобранцы поднялись по крутому серпантину на холм и оказались во дворе казармы. Здесь капитан Лютик сдал их с рук на руки капитану Фрунтишу и быстро-быстро-быстро пошел обратно, Камбр глазом моргнуть не успел, а тот уже был на другом берегу.

Капитан Фрунтиш, маленький, пухленький, лысенький с удивительно толстым багровым носом на узком и, как это ни странно, тощем лице, нервно поигрывая стеком, скептически осмотрел «весь этот штатский мусор» и рявкнул на весь двор: «Стройся!»

Новобранцы, еще не очухавшиеся от дороги, закрутили головами, пытаясь понять, кому это он, а потом недоуменно воззрились на него.

– Послы мохноногие! Вислороги недоразвитые! Эмбрионы глюкосдвинутые!! – заорал капитан во всю силу легких, и нос его побагровел еще больше. – Я к вам обращаюсь, хрюкозоиды! А ну быстро строиться! Кто старший?! Отвечать! Выполнять! Молчать немедленно!

Вконец запутавшиеся и перепуганные новобранцы попытались построиться, но, видимо, делали это как-то не так, потому что капитан затопал ногами, затряс головой и разразился потоком такой брани, что видавший виды вор-рецидивист Смеглис, который записался добровольцем, чтобы избежать тюрьмы, причмокнул от восхищения.

На помощь капитану поспешил сержант Пуффикс, который, где пинками, где тычками, а где и затрещинами таки построил новобранцев.

– Равня-айсь, смирно! – раздался трубный глас побагровевшего от натуги сержанта, новобранцы рефлекторно вздрогнули, а стая черно-синих сцилл с громким квохтаньем и пронзительным визгом сорвалась с крыши казармы и закружилась над плацем. – Животы подобрать. Уши напрячь. Капитан, послы построены.

Капитан Фрунтиш мрачно обозрел строй, и, постукивая стеком о сапог, начал.

– Сейчас сержант Пуффикс отведет вас в казарму, где вы будете спать. Завтра строевая подготовка, потом стрельбы, потом учения, я из вас сделаю дуркан. Вопросы.

– А кормить будут? – вылез вперед Дигги.

– Завтра. Еще вопросы есть? Нет? Разойтись.

Новобранцы, подбадриваемые сержантом, поплелись в казарму. Пройдя по коридору, они попали в длинную комнату, уставленную кроватями. У изголовья каждой – тумбочка, вот, пожалуй, и вся мебель.

– Р-располагайтесь, – рявкнул сержант и исчез.

Камбр решил не биться за место под солнцем и, пока другие выбирали койку получше, просто плюхнулся на ближайшую. Плюхнулся и замер. Тоска по Ризе и детям накинулась на него, как будто только и ждала этого момента. Камбр весь погрузился в переживания. Шум и гул голосов отошли на второй план…

Тем временем среди новобранцев что-то назревало. Парни, правда, достаточно мирно поделили кровати, но укладываться не торопились: шатались туда-сюда, собирались в группки, о чем-то переговариваясь. Те, что понаглее, с красными мордами и бритыми затылками, концентрировались вокруг Яцекура Смеглиса. Наконец он оглядел свое «войско» и решил: пора брать власть в свои руки. Вряд ли «хлюпики» окажут серьезное сопротивление, а раз так… Смеглис сплюнул сквозь зубы и сопровождаемый свитой направился к одному из «доходяг».

Камбр вынырнул из своих фантазий в тот момент, когда Смеглис с дружками, приперев к стене Дигги, требовали у него одеяло, а тот возмущенно кричал нечто маловразумительное, и было ясно, что добровольно он одеяло не отдаст. Большинство «хлюпиков» толпились поодаль, с интересом наблюдая, чем дело кончится, но кое-кто встал рядом с Дигги, и лица у ребят были весьма решительными. Шум усилился, к Смеглису подвалило подкрепление, и Камбр начал решительно пробиваться сквозь толпу к Дигги.

– Послушай, Смеглис, что нам делить? – протиснувшись к спорящим, тронул он вора за рукав. – Оставь ребят в покое. Дай поспать спокойно, устали же все.

– А ты ваще кто тут, Строфанзенишко? Тебе че надо? Ты там на койке сидишь и сиди, пока не наваляли, – и Смеглис сплюнул на пол под ноги Камбру. – Или тебе порядок не нравится? А! Тебе власти захотелось! Так поздно, милок, место занято. Кулек, покажи ему, кто в доме хозяин.

Здоровенный парень, прищурив маленькие злобные глазки, одним движением раздвинул толпу и попер на Камбра. Камбр прижался к стене и, скользнув в сторону, резко вытянул руку. Детинушка рухнул. Гул пронесся по казарме.

– Он куси-боем владеет! Куси-боем… Берегись…

– Ах ты, падла! – Детина вскочил и, пошатываясь, снова полез на Камбра. Сбоку выскочил тощий юркий парнишка с ножом. Камбр крутанулся на месте. Р-раз! Кулек сидел на полу, обхватив голову руками, а паренек, держась за живот, и подвывая, позорно уползал с поля битвы.

– Успокойся, Смеглис, я не хочу осложнений и тебе не советую… – начал было Камбр, но тут с десяток Смеглисовых дружков пошли на него стеной, и пришлось защищаться всерьез.

– Ребята, наших бьют, – заорал Дигги и долбанул ближайшего противника головой в живот, расчищая дорогу. «Хлюпики», отбросив нейтралитет, полезли в драку, и оказалось, что куси-боем более-менее владеют по меньшей мере пятеро, так что через пару минут сторонников у Смеглиса явно поубавилось, сам же он вынужден был отправиться в туалет, чтобы смыть кровь с лица. А еще через пять минут к ним заглянул сержант Пуффикс и, убедившись, что все в порядке, выключил свет.

– Ну погоди, Строфанзенишко, – услышал Камбр злобный шепот, – мы с тобой еще посчитаемся.

– Не стоит стараться, – громко заметил Камбр, – нет тебе в этом, Смеглис, никакого резона. Только пожалеешь потом.

– Посмотрим, – прошипел Смеглис, и все стихло.

Камбр поворочался на жесткой неудобной постели, пытаясь хоть как-то устроиться, вместо подушки под головой у него лежал валик, по твердости не уступавший листотрясу, а одеяло было тоньше ломтика хлюпса и просто чудом не расползалось на клочки.

Рядом уже сопел Дигги. Камбр подумал, что, наверное, все же не стоит спать, как бы Смеглис чего не удумал, и тут же уснул.

Проснулся он от того, что кто-то тащил его спеленатого по рукам и ногам и завернутого в одеяло, по коридору.

– Сейчас, сейчас он у нас нахлебается, – услышал Камбр тихий шепот и мерзкое хихиканье.

«Так, – подумал он, – все же не успокоились. Ну ладно». Он нашарил в заднем кармане брюк складной нож, эти болваны даже не удосужились его обыскать, и сделал несколько надрезов в и без того ветхом одеяле. Затем осторожно вдохнул, вводя себя в магу-транс…

– Ну что, бросаем? – спросил один из похитителей, и тут мешком висевший доселе Камбр внезапно ожил и превратился в яростный вихрь. Пары секунд хватило, чтобы скрутить негодяев. Потом он огляделся. Они были в казарменном сортире. Не сказать, что вечером здесь было патологически грязно, но кто-то сильно постарался, чтобы сейчас все выглядело именно так. На полу зловонные лужи, Один из унитазов до краев полон мерзкой коричневой жижей.

– А, так вы хотели меня искупать здесь?!

Похитители – Смеглис и его дружок Флайгер – благоразумно промолчали.

– Вы, ребята, не на того напали, я же вас предупреждал. У меня розовый бантик по куси-бою и серебряный колокольчик по магу-магу. Вы вообще-то радоваться должны, что я вас не убил сгоряча.

Флайгер открыл было рот, но Смеглис двинул его локтем под ребро.

– Правильно, – одобрительно кивнул Камбр, – говорить ничего не надо. Прощения просить бесполезно. Я ведь вас честно предупреждал. Но в унитазе топить я вас не буду, я, в отличие от тебя, Смеглис, от унижения врагов удовольствия не получаю. Однако проучить вас надо. Чтоб неповадно было.

Камбр огляделся, затем решительно шагнул к двери, практически сливающейся с общим фоном серых стен. Надавив слегка плечом, открыл – это оказалась бытовка, в которой аккуратно стояли девственно чистые, в отличие от всего остального, ведра и швабры и лежали сложенные аккуратными стопочками тряпки.

– Давайте-ка, ребятки, – проговорил Камбр, вытаскивая все это великолепие, – ночь длинная, времени у вас достаточно, если, конечно, рассиживаться не будете. Может, еще и вздремнуть успеете до побудки. Вперед. Отдраите туалет так, чтобы сверкал, и свободны. Ну, живо!