О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..

Штаб находился по ту сторону озера в самом большом здании, сложенном из красного туфтяника, с островерхой красной же черепичной крышей и высоким шпилем, над которым гордо реял шарский трехцветный флаг. Здание поражало воображение своими размерами. Как минимум десятка два бронтокряклов свободно могли разместиться в его холле. До войны сей монстр силизендской архитекруры принадлежал мэрии, в нем размещались все службы городка, даже больница, которая весьма вольготно чувствовала себя, занимая первый этаж правого крыла.

Ах да, вы же не в курсе, здание своими очертаниями напоминало расправляющую крылья плюшку, правда, плюшку очень большую. Когда-то давно оно принадлежало баронам Труммам, правителями Замабра. Барон Эфкин Трумм-старший обожал плюшек, поэтому велел выстроить свою зимнюю резиденцию (летняя у него была в Перитрее, если вам это что-нибудь говорит) в виде любимой птички. Страсть к гигантизму его немного подвела, он вбухал в строительство столько колбасных обрезков, что чуть по миру не пошел… Впрочем, это было еще до присоединения Мабра и Замабра к Шаре. А о подробностях вы всегда можете прочесть все в той же Большой энциклопедии.

Пока мы проводили экскурс в историю, вновь прибывшие покинули кар-басы и растворились в необъятных недрах плюшечного штаба.

Камбр и еще с десяток сержантов попали в цепкие руки капитана Пофикуса Фатфута, который тут же, не откладывая дела в долгий ящик, занялся проверкой их документов и распределением в часть.

Что хорошо было в штабе, так это режим. Ровно в полдень прозвучал гонг, капитан Фатфут вышел из кабинета, закрыл дверь и всю толпу томившихся в ожидании оформления и назначения сержантов повел в столовую. Гигантская столовая была уже полна народа, но капитан, ловко лавируя в толпе, подвел своих подопечных к длинному никем не занятому столу. Как только все расселись, появились две феи-официантки, и в мгновение ока стол был уставлен тарелками плошками и чашками. Так что голодные сержанты вскоре смогли отдать должное замабрской кухне.

Еда Камбру в общем понравилась. Несколько, на его взгляд, островатая и жирноватая, но в целом ничего. Капитан Фатфут проявил прямо-таки ангельское терпение, ожидая, когда все наедятся, после чего повел их обратно, открыл кабинет и процедура оформления возобновилась.

Часа через два задремавшего было после столь сытного обеда Камбра толкнули в бок, и он, еще не совсем очухавшись, вошел в кабинет.

Капитан Пофикус Фатфут, полноватый, лысоватый, но приятной наружности дурканин, крупным носом живо напомнивший Камбру Руфуса, сидел за столом и читал вслух:

– «Личное дело Камбра Строфанзена, сержанта» – поднял глаза на вошедшего, – ага, похож. Родился… закончил… м-м… м-м… куси-бою… ага, эт-то хорошо… о, какая у вас редкая группа крови, даже странно… тут надо подумать… подумать… Да вы садитесь, садитесь.

Камбр сел на старый, обитый желтой, на сгибах уже совсем потертой кожей стул, и тот жалобно скрипнул.

– Что же мне с вами, батенька, делать? – пожевав губами и почесав нос, пробасил капитан, с интересом разглядывая Камбра.

Камбр пожал плечами.

– На передовую нельзя, – продолжал рассуждать капитан, – с такой-то группой… нет, грех на душу не возьму… не возьму… – он снова заглянул в личное дело. – Ба, да вы же… Слушайте, а вы не тот ли самый, м-м, Сторофанзен?

Камбр кивнул.

– Ну надо же! Я ваши стихи до того понимаю… А уж жена моя вообще от вас без ума. Я одно время даже ревновал… Слушайте, ну так ведь это меняет все дело! У меня есть для вас отличное местечко. Хотите в штабную газету? Нам как раз нужен поэт… ну вообще-то репортер, но и поэт… Вот я сейчас…

Говоря это, капитан снял телефонную трубку и набрал номер.

– Алло! Клонни? Это Фатфут. Можешь зайти? Ага. Прямо сейчас. У меня тут для тебя есть кое-что. Давай, жду, – капитан аккуратно, почти нежно положил трубку на место и широко улыбнулся Камбру. – Клонни – редактор. Давно уже плакался, что ему репортеров не хватает. Вот сейчас я его и обрадую. Такой кадр. Ну а как там дела в столице? Что пишете новенького вообще?

Камбр пожал плечами.

– Да я в столице уже давно…

Договорить он не успел, дверь отворилась, и вошел длинный как жердь и столь же тощий капитан в серой совершенно мятой, словно жеваной, форме с черно-зеленой нашивкой – знаком прессы – на рукаве. Серо-пепельные волосы его паклей торчали в разные стороны, а на кончике носа висели, чудом не падая, круглые очки, придавая лицу совершенно беспомощное выражение.

Капитан Фатфут вскочил и бросился навстречу.

– Клонни! А у меня для тебя сюрприз.

Клонни подозрительно огляделся.

– Какой сюрприз, уж не этот ли, – прокаркал он, ткнув пальцем в Камбра.

– Ага, – радостно закивал головой Фатфут. – Ты вообще представляешь, кто это? Это же сам Строфанзен!..

Камбр встал и смущенно начал одергивать гимнастерку.

– Ха, – только и произнес Клонни, затем вытянулся и пролаял. – Капитан Клон Драйк.

Камбр тоже вытянулся, чувствуя себя рядом с Драйком карликом, и, подражая, отчеканил:

– Сержант Камбр Строфанзен, прибыл в ваше распоряжение.

– Старший сержант, – поправил Пафикус Фатфут, сияя словно медаль «За взятие Траббла» и что-то исправляя в Камбровых бумагах. – Ну что, Клонни, как тебе сюрприз? Забираешь его?

– Да, пожалуй. Вместо Лейза Ведрикса.

– А что Ведрикс?

– Вчера отправили…

– Ай-ай-ай. Ну да что уж, все под богиней ходим… Старший сержант Строфанзен, поздравляю, вы поступаете под начало капитана Клона Драйка. Желаю успехов.

– Буду стараться, – отдал честь Камбр, повернулся и вышел вслед своим новым начальством.

Драйк привел Камбра в длинную узкую комнату, больше похожую на класс, заставленную столами, за которыми сидело дуркан семь или восемь.

– У нас тут по-простому, без званий. Твой стол второй слева у окна. Проходи, устраивайся. Здесь все, кроме нашего фотокора Ленница Огра и Брюта Виверса – они в командировке, должны, если ничего не случится, появиться к вечеру. Господа, – слегка повысил голос Драйк. Представляю нового сотрудника. Камбр Строфанзен. Прошу не обижать.

– Он что, тот самый? – раздался пронзительный голосок.

– Моя секретарша Крюкки Но, – пробормотал Клон Драйк почти в ухо Камбру и громко произнес. – Да, именно тот самый.

– Ой, как интересно! – миниатюрное фееподобное создание в пестрой блузке и голубых сильно потертых джинсах, смуглое, с копной черных волос на голове, большими карими глазами, тонким крючковатым носом и тонкими же губами подлетело к Камбру и, вцепившись в него мертвой хваткой, потащило к своему столу.

– Меня зовут Крюккина, для друзей – Крюкки, – пронзительно верещало создание, – сейчас я тебе всех представлю. Рядом со мной сидит Догун Котинец, вон там Примул Люпиньский – правда, красавчик? Это Шквал Мышек, Солар Пофигу, Шквал Кошек, мы зовем его Шкваликом, чтобы с Мышеком не путать, ничего, он откликается. Хаммур Сплошкин – наш фельетонист, у-у, он такой злюка, ему лучше на зуб не попадайся, а вон там спит Бредли Баттерринг, не обращай внимания, он всегда спит, это не мешает ему быть в курсе событий. Мы тут все друзья и все друг друга любим… – Крюккина продолжала верещать, но Камбр ее не слушал. Он подходил к каждому, обменивался хлопками, что-то отвечал, улыбался, напряженно всматриваясь в лица и стараясь определить, что за дурканин перед ним. Больше всего его удивили вольности в одежде. Собственно в форме были только трое: сам Камбр, Драйк и толстяк, который откровенно дремал за своим столом и при их появлении даже не повернулся, только услышав свое имя – Бредли Баттеринг – приподнял тяжелые веки, глянул из-под длинных густых белесых ресниц и слегка кивнул головой.

Наконец, перезнакомившись со всеми и ответив на сотню не меньше вопросов, Камбр был оставлен в покое, смог сесть за свой стол и оглядеться. Все, в тот же миг, словно забыв о новичке, занялись своими делами: Бредли Баттеринг продолжал дремать, Мышек что-то сосредоточенно писал, время от времени хватая себя за нос, видимо, в поисках вдохновения, Солар Пофигу, надев очки, уставилась в окно, с интересом за кем-то наблюдая, как установил Камбр, объектом столь пристального наблюдения стала пара сцинков, пытавшихся отнять у плюшки кусок хлеба… Хаммур Сплошкин и Шквалик названивали по телефону, причем Хаммур, саркастически кривя тонкие губы, что-то шептал в турбку, а Шквалик громовым басом, так что лампа на столе у Камбра подпрыгивала и оконные стекла вибрировали, орал: «Что? Как? Громче! Не слышу! Так! Да! Еще! Как? Когда? Повторите!..

Крюкки с выражением полного блаженства на смуглой мордашке нажимала на клавиши громадного, занимающего полстола, никак не меньше, черного типтора, отчего тот громко трещал и каждый раз перед тем, как перевести каретку очень гнусаво бубнил: «Конец строки, конец строки».

Догул Котинец о чем-то пошептался с Примулом Люпинским, после чего тот повернулся к Камбру и выразительно похлопал себя по шее.

– Отметить бы надо! Ты где устроился?

Камбр пожал плечами.

– Нигде пока.

– Ничего. Держись нас. Мы все устроим.

Заголосила сирена, возвещая конец рабочего дня. Все встали. Клон Драйк вышел из своей будки, громко произнес: «Все свободны» и махнул рукой, отпуская сотрудников.

– Стойте, стойте, – закричал Примул. – Важное сообщение. Новичок устраивает банкет по случаю прибытия.