Фаина Федоровна

–Эй!– Олег посмотрел на меня. -Я для тебя ничтожество?

Я опешила.

–Ну, что ты? Конечно, нет!

Вероятно, у меня было такое изумлённое лицо, что он мне поверил.

–Давай я тебя втащу наверх.

Бессмысленно, как кукла, я протянула руки, и он легко вытянул меня к себе, усадил рядом, сам лёг на перевёрнутое днище.

–Сядь на меня!

–Там же дети ходят? – Я неуверенно ткнула пальцем в сторону моста.

–Дети сейчас понятливые. Увидят – отойдут. И потом – ты же в пальто. Пальто и платье можно не снимать, – он улыбнулся.

–Правда? – спросила я.

–Ага! – ответил он и схватил меня в охапку, привлёк к себе.

Потом я сидела на днище лодки, подстелив под себя его плащ и свесив ноги, а он деловито осматривал мои туфли.

–По-моему, они промокли.

–Кажется, нет.

–Ну, зачем ты обманываешь? Туфли испорчены и забиты песком. – Он постучал моими лодочками поочередно о днище и вытер изнутри подошвы туфель носовым платком.

Во мне была какая-то пустота. Скажи он мне, что я могу заболеть, умереть – мне было бы всё равно. Разлетелись куда-то мои годы и десятилетия. Я больше не была Ольгой Леонардовной. Я снова была Олей Григорьевой. Вероятно, ДУРОЙ.

–Нужно идти, – сказал он.

–Куда?

–Назад. В машине можно включить отопление и согреть ноги.

Мне не хотелось уходить, но когда мы вернулись к машине, я действительно вдруг почувствовала, что озябла. Во мне разлилась противная мелкая дрожь.

–У тебя есть права? – спросила я Олега.

–Есть. Но машину водит жена.

–Слушай, мне необходимо сейчас, сию же минуту выпить чего-нибудь крепкого. Можешь думать обо мне что угодно, но ты побудешь сегодня водителем? Отвези меня в какой-нибудь большой магазин, где продаётся вино.

–Ты будешь пить прямо здесь?

–А что? Тебя это шокирует?

–Я тоже хочу, – сказал он, -Пойдём в магазин вместе.

И я вдруг развеселилась.

«Оля Григорьева! – подумала я. -Не будь дурой! Если тебе хорошо – пей, веселись, живи. Кто его знает, как будет дальше?»

–Нет. – Сказала я вслух. -Я всю жизнь мечтала, чтобы меня кто-нибудь вёз, в то время. как я буду пьянствовать. Я хочу снять с себя ответственность. Разве ты не можешь побыть полчаса трезвенником? Ну, хотя бы пока мы не доедем?

–Могу, -сказал он.

И я оставила его в машине, потому что он не нужен был мне в магазине. Мне очень хотелось зайти в туалет и посмотреть на себя в зеркало. Мне казалось, что я помолодела лет на тридцать.

Но в зеркале всё оказалось таким же, как раньше. Только у меня уже пьяно горело лицо, хотя я ещё совсем не пила, и растрепались волосы. Я вздохнула, причесалась и пошла по огромному залу супермаркета, разыскивая прилавки с бутылками.

«Портвешок»– вдруг всплыло что-то поганенькое в памяти. Я поморщилась, и воспоминание тут же исчезло.

Олег ждал меня возле машины, когда я звякнула об пол багажника пакетом с пятью бутылками.

–Солидно.

–Не удивляйся, – сказала я. -У нас сегодня будет Новый год.

Он протянул руку и выудил из пакета бутылку «Асти». -Тебе сразу открыть?

Но дрожь моя в магазине куда-то исчезла, и мне захотелось домой, в тёплую квартиру, в уют, и вино не из горлышка, а в бокалах.

–Ладно, до дому подожду. Поехали

–Так сама сядешь? – Он показал на руль.

–Нет. Вези меня.

Он тронулся с парковки осторожно, не разгоняясь, и я подумала, что так же осторожно он, наверное, делает разрез за ушной раковиной. Мне стало совсем спокойно, я откинулась на сиденье и закрыла глаза.

***

События того далёкого лета – болезнь Володи, визиты к следователю изменили меня не в лучшую сторону. Я похудела, побледнела, осунулась и стала вести себя нервозно. Часто замолкала или переспрашивала не к месту, на глаза ни с того ни сего навёртывались слёзы. Это неврастения, – говорила я себе, а Фаина Фёдоровна уточняла:

–Засиделись вы в девках. – И гнала меня после работы в кино, на концерты, в магазины.

–Что там в этих магазинах смотреть? Всё равно ничего не купишь.

–А дома вам на маму с папой любоваться? Взяли бы, да и сходили куда-нибудь.

–На каток! – язвительно замечала я.

–Да и хотя бы.

–Ага. Но сейчас вообще-то сентябрь.