Орион: Око земли

– Ты упомянул об отце, о том, что он умер. Если это не секрет, ты не мог бы рассказать, что с ним случилось? – Руф заметно помрачнел.

– Секрета в этом нет, но… – он несколько секунд молчал, ища слова, с которых начать. – Ты слышал про красную чуму?

– Вырезавшую несколько деревень на севере?

– Да, – он тяжело вздохнул. – про нее. Моего отца выставили в оцепление одной из деревень. Выдали маски, чтобы сами не заразились, и припасов на семь дней, с которыми они должны были там отстоять до прихода смены, – выпив двумя большими глотками оставшееся вино, он стал смотреть, как последние капли переливаются по дну кружки, и немного затих. – В самой деревне еда заканчивалась, поэтому жители стали ночью пробираться через ограждения и воровать припасы стражников, что должны были их не выпускать, пока не найдут лекарство. В итоге зараза вышла за пределы, и с приходом смены почти весь состав был уже мертв, – он сделал секундную паузу, – в том числе и мой отец… – Мортимер стыдливо склонил голову.

– Соболезную, – другие слова попросту не лезли ему в голову.

– Забудь, – отмахнулся Руф.

– Я помню, читал об этом в библиотеке. Там же, кажется, потом сожгли все, чтобы болезнь не распространилась.

– Верно, но то, что в этот момент там оставались живые люди, империя предпочитает умалчивать, – глаза Мортимера округлились.

– Живые? Ты уверен?

– Во всяком случае, так говорил один из выживших стражников, которого потом отправили сжигать те самые деревни, которые он должен был охранять. Говорит, что до сих пор видит во сне, как обгорелые руки тянутся к нему из-под земли.

– Но ведь это бесчеловечно!

– Поверь, в этом случае цель оправдывает средства. Если бы не этот отчаянный метод, сколько бы еще людей погибло? Лучше уж так, чем блевать кровью.

Мортимер замолчал, обдумывая все выше сказанное. Впервые за много лет он оставался в замешательстве, пытаясь понять, с чем было связано подобное решение. Ведь можно было поставить ограждение за пару километров от места заражения. Да, людей бы потребовалось больше, но тогда можно было изучить болезнь и создать от нее лекарство. Император должен был хотя бы дать время на его поиски, но решил вычеркнуть все проблемы разом. Почему?

Его размышления прервал вышедший из каюты пилота Парнс, опустивший офицерские сапоги на пол. При виде командира Руф неохотно встал с кресла и отдал честь.

– Мы прибываем на место, – твердым голосом объявил капитан, – всем собрать все необходимое и быть готовыми к выходу. Руф.

– Да, капитан, – ответил он, не глядя на Парнса.

– Оповестишь весь личный состав на дирижабле.

– Слушаюсь, капитан, – Парнс посмотрел на него неизменно пустым взглядом и прошел мимо, оставив за собой шлейф от плотного запаха слизневого мазла и выкуренных самокруток. Когда он исчез за дверью своей каюты, Мортимер обратился к своему собеседнику.

– Он про гуталин слышал? – спросил алхимик, зажав нос.

– Не уверен, – с прикрытой ненавистью ответил Руф и не глядя взял походный мешок, лежавший сбоку от кресла. – Увидимся позже, – сказал он и направился к выходу, оставив попутчика наедине с собой.

Мортимер не сводил горящего взгляда с дыры в земле, как только завидел ее край, показавшийся из-за вершины холма. Это было поистине захватывающее зрелище. Она расположилась посреди поля, простиравшегося во все стороны на многие километры вокруг. Только на одно мгновение – перед самым снижением – дыра полностью показалась алхимику, но даже секунды хватило, чтобы захватить его внимание до последней капли. Идеально ровное отверстие размером с целый город смотрело своим единственным зрачком на дождевые облака, постепенно закрывающие голубое небо, отчего казалось, будто это сам Орион смиренно наблюдает за обыденным процессом в ожидании неизбежного прихода.

Последние лучи солнца, что еще не успели скрыться за тучами, отразились от небольшого кусочка внутренней части ямы и тонким лучом попали в глаз наблюдателя. Этот «выстрел» оказался настолько точным, что в голове ошарашенного Мортимера, прикрывшего пострадавший глаз, на мгновение пролетела мысль о возможном предупреждении Юны, но почти сразу она перечеркнулась громким оповещением капитана дирижабля о готовности к посадке. Через час дно имперского судна коснулось земли неподалеку от Фораминиса на месте, где, по словам Парнса, следовало выставить лагерь.

С момента обнаружения отверстия никто из прославленных умов империи так и не взял на себя смелость объяснить причину его возникновения, выдавая только притянутые за уши предположения. Мортимера подначивала недальновидность свих старших коллег. Во время каждого собрания, когда речь заходила об этом, настойчивый молодой алхимик, невзирая на правила, из-за которых в силу своего молодого возраста он не имел права голоса, вставлял свое слово в речь любого из выступающих наставников, из-за чего не раз был выведен с собраний охраной. Однако со временем, все же среагировав на постоянно повторяющиеся выкрики со стороны обнаглевшего мальчишки, почти половина всех ученых поддержала его, а в дальнейшем большая часть с перевесом в один голос настаивала на организации полноценной экспедиции. Фройлер де Гранс – на тот момент глава научной гильдии совета – до последнего отказывался от этой, как он любил выражаться, «авантюры», но в итоге сдал свои позиции под натиском большинства и выдвинул на совете идею, которую впоследствии и одобрили. Хотя и не в том виде, в котором ожидал Мортимер. Вместо пары-тройки дирижаблей, битком набитых учеными, империя выделила всего один с пятью членами научной группы и десятком солдат. Но даже этот, казалось бы, неприятный факт, не смог подавить желание алхимика как можно скорее прибыть к месту, вызвавшему столько споров и вопросов среди лучших умов Солтиса. Как только двери дирижабля открылись, он схватил наплечную сумку, в которой хранил записи, и ринулся к краю бездны, с трудом протолкнувшись сквозь толпу багровых мечей, заслонивших своими телами проход. Капитан, который в это время со странным подозрением протаптывал землю, заметив стремительно удаляющуюся цель, молчал. Еле слышно рявкнув что-то себе под нос, он повернулся к отряду.

– Руф, – громким голосом произнес он.

– Да, капитан, – отозвался багровый меч из общего строя.

– Проследишь за алхимиком, – приказ звучал как всегда твердо и без лишних слов, – остальным тридцать минут на обустройство лагеря, – все разом приставили кулак к груди и принялись выполнять поручение.

Руф еще пару секунд смотрел на приближающегося капитана, понемногу начинавшего входить в его личное пространство со своим вечным запахом солдатской обувной смазки и мерзкой смеси трав для куреня. Кулак на правой руке сжался с такой силой, что казалось, будто сейчас натянутая на нем кожа лопнет, оголив неоднократно ломавшиеся кости. Но как только он поймал черствый, как недельная буханка хлеба, взгляд, то с видимой тяжестью сдвинулся с места и побежал следом за алхимиком.

Фигура Мортимера уже не становилась меньше, а статично застыла на одном месте, давая Руфу понять, что пора сбавить темп. С каждым шагом шумный лагерь оставался все дальше, лишь изредка ветром приносила командный голос Парнса.

– От тебя и на том свете не скроешься, – пробормотал Руф себе под нос, устало склонив голову.

Однако со временем, даже голос капитана пропал в непроницаемой тишине этого места. Постепенно усиливалось странное ощущение, будто кто-то мастерской рукой вырезал из реальности кусочек чего-то обыденного и такого привычного, что его отсутствие сразу же заставило задуматься. Пройдя дальше по полю, Руф остановился, округлив снежно белые белки глаз. Звук от шоркающей травы под ногами – его не было. Здесь, на вымирающем континенте, где, как говорил Зигмунд Тейн в своей книге, «даже водопад не издал бы и звука», все вокруг будто погрузилось в бездыханный сон, огородившись от мира высокими скалами и накрыв себя одеялом из сочно-зеленой травы. Руф до последнего отказывался верить в этот странный факт и зачастую, наткнувшись на подобное описание в учебнике, останавливался и начинал построчно искать момент, где автор продолжал рассказывать про конкретные вещи, способные убить в этом месте, считая, что красивые описания служили только для привлечения читателя. Но сейчас, оказавшись в самом сердце Фораса, он стоял как вкопанный, пытаясь уловить хотя бы малейший звук ветра, в надежде остаться правым в известном только ему споре с автором книги. Но попытки оказались тщетны. С маской проигравшего битву бойца Руф поднял голову и, будто толкая старую телегу, двинулся к застывшему вдалеке алхимику.

Мортимер стоял на краю бездны с застывшими в руках, пером и тетрадью. Все вокруг потеряло смысл. Все тайны, все вопросы, обитавшие на поверхности земли, спрятались где-то в глубинах его библиотеки, очистив полки для новых записей и будущих исписанных до последнего чистого клочка тетрадей. Миллиметр за миллиметром он неосознанно пододвигался ближе к самому краю огромной дыры и всем своим видом желал очутиться там, в темной неизвестности, и разузнать все ее тайны, но, в последний момент, как только носки его туфель повисли над ямой, что-то резким движением отдернуло алхимика назад, повалив на землю.

– Ты решил раньше остальных там оказаться? – с иронией спросил Руф, заметив, как тихо прозвучали его слова.

– А? – отрешенно ответил Мортимер, однако через секунду встрепенулся и осмысленным взглядом посмотрел на стоящего рядом стражника. – А, это ты, – голос алхимика звучал так же тихо, но тот почему-то не уделял этому внимания. – Нет, просто задумался. Извини.

Руф не стал отвечать, вместо этого он сделал небольшой шаг вперед, и, уже слегка касаясь кончиками ботинок края обрыва, посмотрел вниз. Из-за закрывших солнце грозовых туч глубже, чем на полусотню метров мокрой земли, разглядеть практически ничего не удавалось, но и этого хватило, чтобы на некоторое время зацепить внимание бывалого солдата.

За спиной послышался приглушенный смех. Руф резко отступил назад и повернулся к алхимику. Тот обнял обеими руками колени и спрятал голову в образовавшееся между грудью и ногами пространство.

– Захватывает, не правда ли? – не поднимая головы, задал вопрос Мортимер. Из-за странной проблемы со звуком в этом месте и от того, что собеседник говорил словно бы из какой-то норы, Руф практически ничего не услышал. Но не успел он произнести короткое, и всегда понятное каждому «че?», как алхимик показал свое ухмыляющееся лицо. – И ты только представь. Все это! Это… неизведанное пространство с неисчислимым количеством знаний – это всего лишь одна черная точка на карте Ориона. Одна вшивая точка, которая по значимости превосходит любое государство или событие, что были, есть или будут в будущем. И представь, совет выделяет для его изучения один вшивый дирижабль и пригоршню людей с палками.

Руф вслушивался в отчаянную речь Мортимера и вдруг почувствовал, как капля дождя упала на его нос. Звука падения так и не последовало, впрочем, этот нюанс не помешал грозовым облакам почти сразу выпустить бесконечное число ее копий. Мортимер лениво схватил лежащую на траве тетрадь с пером, стряхнул успевшие упасть на них капли и, поднявшись на ноги, сунул их в сумку.

– Ладно, – подытожил алхимик, – пойдем обратно. Не хочу всю экспедицию проваляться в лагере, сморкаясь в платки, – он развернулся и легким бегом двинулся в сторону видневшегося вдалеке дирижабля. Через пару секунд за ним последовал и Руф.

Дождь стал затихать к тому моменту, как оба подбегали к выставленному за время их отсутствия лагерю. Он будто бы и не собирался идти долгое время, только делал вид, пролив всего-то по его меркам пару кувшинов, чтобы напомнить живущим на земле о своей власти. А после, проявив милосердие, остановился. Мортимер опустил на плечо сумку, которой минуту назад прикрывался от дождя, и зашел в прорезь света, исходившего из большой палатки, находящейся в нескольких метрах от дирижабля. Следом вошел и Руф. Внутри хватало места, чтобы расположить в центре небольшой стол, на котором обычно разворачивали карту местности, несколько ящиков с провизией и тройку свободно стоящих людей. За столом спокойно сидел и слушал Франк – на тот момент помощник главы дипломатической гильдии, направленный советом для контроля над всей экспедицией, а капитан Парнс с отчетливой ненавистью к старику, будто разрезая ржавыми ножницами не менее ржавую пластину металла, доказывал свою точку зрения в споре.

Как только в палатку вошло знакомое лицо, Франк без лишних эмоций извинился перед капитаном, встал из-за стола и подошел к выжимавшему рукав пальто Мортимеру.

– Все в порядке? – спросил Франк со странной учтивостью в голосе, которая бывает у верных слуг.

– Да, господин Франк, все прекрасно, – вежливо ответил Мортимер с доброй улыбкой на лице.

– Рад это слышать. Следует пойти к вашим коллегам. Нужно многое обсудить перед завтрашним спуском. Разумеется, если у вас нет более важных дел, – Мортимер посмотрел на стоявшего позади Руфа. Тот слегка кивнул, дав понять, что говорить им пока не о чем.

– Нет, все в порядке. Пойдемте, – оба хотели выйти из палатки, но командный голос Парнса остановил их.

– Франк, так что мы решили? – старик уверенно, но в то же время мягко повернулся к капитану.

– Думаю, что ваша идея вполне приемлема в данной ситуации. Остановимся на ней.

Его голос звучал настолько мягко и учтиво, а мышцы на лице так мастерски контролировались владельцем, что Руфу показалось, будто это кукла, а где-то над ним сидит кукловод и скрупулезно следит за каждым движением своей марионетки. Парнс, не изменяя своей привычке, с подозрением сузил веки, отчего морщины вокруг его глаз стали больше. Франк в ответ вежливо кивнул и вышел из палатки, пропустив вперед Мортимера. Капитан еще несколько секунд держал паузу, о чем-то задумавшись, а после перевел взгляд на смотрящего на него с презрением подчиненного.

– Иди в палатку к остальным. Завтра много работы, – заключил капитан и тяжело опустился на скамью позади него. Сжав челюсти, Руф вышел из палатки.

Каждый раз при виде этого лица ему было все сложнее сдерживать себя от предъявления бездоказательных обвинений и ударов по морщинистой физиономии. Грозовая туча снаружи уже перестала лить свои нескончаемые потоки воды, но и уходить пока не собиралась. Глоток прохладного влажного воздуха немного привел стражника в чувства, их же подкрепляла уже ставшая приятной странная тишина этого места.

– Эй, головастик! – послышался приглушенный женский голос. Руф оглянулся и увидел идущую на него Иду с ящиком из-под вина. – Ты чего тут шалавишься? – спросила она, подойдя ближе. – Пошли к остальным. Смотри, что у повара забрала, – Руф заглянул в ящик и рассмотрел семь нераскрытых бутылок Фандорского вина.