Орион: Око земли

– И с какой чести он тебе их отдал?

– Я пообещала, что не буду рассказывать его жене о его домогательствах до меня.

– А он домогался? – с недоверием в голосе спросил Руф.

– Нет, – ответила она, натянув девичью улыбку. Хотя ее возраст уже давным-давно перешел черту с отметкой «девичий», стоило признать, что своей красотой она могла дать фору любой расфуфыренной малолетке. Чего нельзя было сказать о характере. – Так ты идешь?

– А почему ящик полупустой? – Ида обреченно вздохнула.

– Вечно ты сиськи мнешь по полдня. Тут же как с бабой надо. Взял и потащил к себе, – она настойчиво прошлепала мимо к большой палатке, где расположились багровые мечи. – Как надумаешь – придешь, – еле слышно добавила она и исчезла в разрезе света.

«Может, все-таки у меня что-то со слухом?» – подумал Руф и начал настойчиво прочищать мизинцем правое ухо, а после защелкал пальцами, приблизив их практически в упор. Звук стал немного четче, но все равно глуховат.

Он еще несколько минут постоял на одном месте, наблюдая за тем, как одни тучи неспешно сменяются другими, не портя при этом общей картины, и в итоге отправился в палатку. Внутри он схватил наполовину опустевшую бутылку вина, уселся на свободное место в круг среди своего отряда и стал слушать байки Иды про живущих под ними тварей и девочек Лили и Мили, которые спустились в ту яму пару лет назад.

– У этих малышек яйца были крепче, чем у любого из вас, – подытожила Ида.

– У них были яйца? – в недоумении спросил самый худощавый из всех.

– Дебил, она же не всерьез, – ответил самый здоровый, отвесив оплеуху первому, из-за которой тот выплюнул выпитое вино.

– И мозгов у них было больше, – уже тише добавила Ида.

Руф через силу допил остатки вяжущего рот вина, закусил его начинающим черстветь хлебом из его личных вещей, которые Ида любезно притащила в палатку, и лег на самое крайнее место спать. Общий гул и периодический ржач продолжался еще какое-то время, пока все поочередно не повалились на свои спальные места. И только запах легкого перегара от вина не хотел испаряться почти до самого утра.

Первую половину всего следующего дня по приказу капитана и под руководством научной группы весь состав багровых мечей собирал два механизма, с помощью которых они смогли бы опуститься до самого дна и подняться на поверхность без особых проблем. Новый день выдался куда солнечнее и приветливее, чем предыдущий, поэтому работа шла довольно быстро. Само же устройство представляло собой два соединенных между собой металлических барабана, на которые наматывались тросы с прикрепленной на другом конце люлькой. На них устанавливался часовой механизм, способствовавший равномерной работе без участия человека. Однако на то, чтобы его настроить, ушло куда больше времени, чем на выставление основной конструкции. В тот момент, когда пара инженеров громко спорила между собой, какую шестерню необходимо установить, Руф наблюдал за всем со стороны, попутно слушая Мортимера.

– Такие же, кстати, на главных воротах Солтиса стоят. Разве что, раз в сто больше. Представь, как они там бы разорались, – Руф молчал, прислушиваясь к приглушенным голосам спорящих инженеров. Как только он открыл рот, чтобы ответить, пробивной голос капитана ударил по его барабанным перепонкам.

– Руф, – скомандовал Парнс, напугав сидевшего на земле Мортимера. Не смотря на странную природу этого места, его слова и здесь звучали четко, что не сильно радовало Руфа.

– Да, капитан, – повернувшись в его сторону, спокойно ответил багровый меч, сжимая кулак на правой руке.

– В первую группу, – приказал он и, не дожидаясь ответа, уверенным шагом двинулся к остальным подчиненным, сидевшим в кругу рядом с ямой. – Ида, – скомандовал он, но голоса Иды не послышалось, – во вторую группу, – ответа снова не последовало. Он будто разговаривал сам с собой, придумывая имена и приказы.

– Прости, если вмешиваюсь не в свое дело, – начал алхимик, стряхивая с пальто грязь, – но мне показалось, что ты как-то недолюбливаешь своего капитана.

– Бывает по-другому? – без желания услышать ответ, спросил Руф.

– Ты, наверное, удивишься, но да, – с усмешкой ответил Мортимер, но заметив угрюмый взгляд собеседника, немного замялся. – Впрочем, я не об этом. Со стороны показалось, что у тебя с ним какие-то личные счеты. Не поделишься?

Руф молчал, наблюдая за тем, как инженеры проверяют плоды своих работ. Один из них, что пониже, дернул за несколько рычагов, и шестерни закрутились, накручивая тросы на барабаны. После тот, что повыше, дернул еще несколько рычагов, и трос постепенно начал раскручиваться.

– Ну хорошо. Тогда увидимся внизу, – Мортимер положил руку на плечо приятеля и пошел к Франку, который в это время ждал, пока вся научная группа не соберется вокруг него.

Через некоторое время обе группы стояли, подвешенные над непроницаемой тьмой огромной идеально ровной дыры в земле, и ждали, пока два инженера проводят последние необходимые приготовления перед спуском вниз. Практически все они в полном молчании завороженно устремлялись вниз, всматриваясь в саму душу Ориона. И только Парнс стоял в центре покачивающейся люльки и, не отрываясь, наблюдал за записывающими что-то в блокноты инженерами.

Мортимер состоял во второй группе и улыбался, как ребенок, в предвкушении скорого погружения в пучину неизвестности. По измерениям, проведенным еще Зигмундом во времена обнаружения Фораминиса, глубина дыры составляла около пятисот метров, а ближе ко дну яма начинала сужаться. Этот вывод был записан в его учебнике после того, как он провел измерения со ста разных точек, расположив их на равном расстоянии по всему периметру кратера.

За всем этим с земли наблюдал Франк вместе с тремя багровыми мечами, которых капитан оставил на случай, если что-то пойдет не так и их придется вытаскивать вручную. Сгорбившись, он все так же не снимал с лица доброй улыбки, мирно ожидая начала спуска, чем и выводил из себя Парнса, но тот мастерски не подавал виду.

Наконец инженер пониже махнул рукой капитану, оповестив о полной готовности конструкции. Парнс крепко схватился на трубу над головой, на которую цеплялся трос, и командным голосом приказал всем приготовиться. Его слова отразились от стен, затихнув где-то внизу. Шестерни снова закружились в своем странном танце, выдавая еле слышный глухой скрип, а тросы начали медленно раскручиваться, опуская люльки, полные различных страхов, желаний и идей, во тьму.

Они спускались в тишине, вслушиваясь, как крепления прямо над их головами привлекают к себе внимание очередями из потрескиваний. Когда последняя часть пути, куда с огромным трудом доставали редкие лучи солнца, практически закончилась, Парнс приказал зажечь масляные лампы. Его прошибающие слова вновь отразились от стен и упали куда-то вниз. Спустя несколько секунд во тьме поочередно загорелись пять небольших коричневых огоньков.

Бездумному рассматриванию дна, к которому все они медленно приближались, Руф предпочел так же бездумно наблюдать за тем, как коричневая плодородная почва понемногу сменяется мертвой и сухой, пока в какой-то момент она полностью не захватила весь небольшой участок, видимый только благодаря свету масляных ламп. Крик Мортимера, оповещавший о примерно двух третях пройденного пути, слегка разбавил общее напряжение. Впрочем, через несколько секунд оно вновь окрепло, причем до такой степени, что от него с легкостью можно было отрезать небольшой кусок. Только Ида после выкрика алхимика нашла в себе силы и желание поговорить со своим окружением в попытке разбивать обстановку, но, высказав пару шуточек в адрес матери одного из стражников и не получив в ответ не единой реакции, она послала всех в задницу и замученно облокотилась на край люльки.

Горящие глаза Мортимера внимательно наблюдали за неизменной на протяжении всего времени темнотой, пока он вдруг не заметил, как привычный фоновый пейзаж сменился. Причем сменился уже достаточно давно, но по какой-то причине обратить на это внимание алхимику хватило ума только сейчас. Он поднял голову и прямо перед своим носом разглядел гладкий белый металл. Ученый протер подсохшие глаза и, убедившись, что картинка перед ним не исчезла, осторожно протянул дрожащую руку. Но когда кончик среднего пальца едва почувствовал прохладную металлическую поверхность, громкий голос Иды оповестил всех о показавшейся под ними земле. Мортимер тут же убрал руку и посмотрел вниз. Тусклый свет масляных ламп действительно стал отражаться от дна кратера, но им оказалась совсем не земля.

В последние секунды перед тем, как люлька остановилась, Мортимер молча всматривался в свое отражение на поверхности скопившейся под ними воды. Его тело оцепенело, но не от страха – нет, совсем нет, – а от разожженной до красноты печи в его мыслях, в которую кто-то совершенно крошечный закинул слишком большое полено. Глубокие вдохи по советам Франка только раздували жар еще больше, а попытки переключиться на что-то другое не увенчались успехом.

– Двинься, – послышался недовольный женский голос из-за спины, и за ним почти сразу прилетел сильный удар в бок, от которого у алхимика перехватило дыхание, – встал на проходе, как у себя дома. Мортимер отошел в сторону, придерживая себя за правый бок.

Ида отодвинула калитку и с характерным всплеском спрыгнула в воду, которая поднялась чуть выше сапога. За ней тут же спустились трое багровых мечей с лампами, достав оружие из ножен и осматривая территорию, а через какое-то время ее примеру последовали и трое из научной группы с замыкающим их Мортимером. Не смотря на неожиданность и силу, удар пришелся как нельзя кстати, утихомирив одержимость паренька.

Руф, находясь в первой группе вместе с Парнсом, ждал, пока члены его отряда нерасторопно спустятся вниз, и сверлил седой затылок капитана. Тот в свою очередь стоял в центре с подобающей его званию выправкой и с силой тянул за канат, привязанный на поверхности к колокольчику, оповещая оставшихся там людей о прибытии экспедиции на место.

– Эй, головастик, – прозвучал голос Иды, – долго будешь пол проминать? Спускайся, – Руф перевел сверлящий взгляд на девушку. Та в ответ приподняла правую бровь, – На мужика своего после неудачной ночи так смотреть будешь, – они несколько секунду молча смотрели друг другу в глаза, будто сталкиваясь двумя островами в отрытом море, пока Ида не рассмеялась и не толкнула Руфа в плечо. – Пошли уже.

– Да иду уже, – он оттолкнулся от ограды и спустился с люльки в воду.

Когда он отошел от прохода, капитан отпустил канат и тоже спустился вниз. Не сказав ни слова, весь отряд выстроился перед ним в ряд.

– Пойдем вдоль восточной стены одной группой. Те, у кого лампы, пойдут на расстоянии двух шагов от нас, – ровно через три секунды после того, как он перестал говорить, весь отряд прижал руку к груди и выпрямился по стойке смирно. В этот момент к Парнсу подошел один из членов научной группы, средним пальцем поправляя тонкую оправу очков.

– Целесообразнее будет разделиться на две группы и исследовать весь периметр ямы в два раза быстрее. В темноте мы сможем разглядеть свет ламп на достаточно большом расстоянии и следить за…

В этот момент голова капитана с тяжелым взглядом медленно повернулась в сторону ученого, заставив его замолчать. Он стоял перед офицером, пытаясь собрать осколки своей разбитой смелости, чтобы продолжить мысль, но выдавил лишь невнятное согласие и осторожно вернулся к своим коллегам, которые в это время внимательно изучали металлические стены и дно под водой.

Пока ученые обсуждали, является ли этот белый металл тем же, из которого создается обмундирование для багровых мечей, Мортимер без света ощупывал место, где, по его мнению, должен был находиться стык стены с дном. Он раз за разом проводил ладонью по поверхности, убеждаясь в том, что никого угла не было, а металлическая стена гладко переходила в пол.

– Что за бред? – полушепотом произнес он, – металл не мог сам так сформироваться, – его дальнейшие размышления оборвал голос одного из коллег.

– Нас уже ждут, – с легкой надменностью произнес член научной группы, держа в руке лампу.

– Д-да, я иду уже, – он вытащил руку и стряхнул с нее немного воды. – Бред, – шепотом повторил он.

– Что?

– Нет, ничего, – с легкой опаской ответил Морти. – Пойдем.

Походная колонна или, как называли ее стражники, «бутерброд с человечиной», обычно строилась из двух рядов воинов по обе стороны от объекта, который следовало охранять. Однако в данной ситуации в роли второго ряда выступала стена, поэтому, чтобы не растягивать колонну, стражники встали стеной впереди и сзади, замкнув тем самым коробку. По углам на небольшом расстоянии от нее шли двое с масляными лампами, освещая пространство вокруг.

Через несколько минут пути в неизменном окружении свет от лампы впереди идущего осветил идеально ровный тоннель и почти сразу после него еще один точно такой же. По размерам в каждый из них с легкостью вошла бы пара паровозов, если бы их каким-то образом можно было поставить друг на друга и заставить двигаться.

– Стоп, – скомандовал Парнс, и почти вся колонна тут же остановились. Один из ученых, что высказывал свое мнение капитану, не успел среагировать и врезался в спину впереди идущего Мортимера, но тот слишком сильно погряз в раздумьях и не обратил внимания на толчок.

– Джеральд, Гринс, – двое багровых мечей без лишних слов повернулись к капитану. – Берите лампу и идите дальше вдоль стены.