Приключения Кларенса Хантера, путешественника по мирам

– Тебя не убили? Значит, ты стала сильнее, – Хантер ощупал огромную шишку на лбу. На пальцах осталась кровь.

Шейла достала аптечку, приложила ее к ране и Хантер зашипел. Почему нельзя добавить в медицинский клей анестетик?

Десантница полюбовалась на свою работу и сказала:

– Обезьяна и то красивее.

Хантер не успел ничего ответить: в комнату вошел Керзандер. Из-за его спины робко выглядывал Тренмар. Некогда элегантный дракул выглядел, точно клоун: брюки висели мешком, рубашка сморщилась на груди. Наверное, гигант Керзандер одолжил ему свою одежду.

– Куда прикажете? – ехидно спросил супервампир. – Мне не терпится от вас избавиться.

– Простые способы недоступны, да? – поинтересовался Хантер. – Риторический вопрос. Доставьте нас в замок Тренмара. Мы оставили челнок в овраге.

– Знаю, – почему-то смутился дракул. – Мы пытались его вскрыть.

– И как результат? – поинтересовался Хантер.

– Бесполезно. Даже магия не помогает.

– То-то, – ухмыльнулся Хантер. – Впрочем, и ваша вампирская братия существует здесь только, пока люди не изобрели сверхъяркие светодиоды. Интересно, какой компонент излучения так губительно на вас действует?

Вампиры переглянулись между собой. Керзандер проводил Хантера и Шейлу в телепортационную камеру. На мгновение вспыхнул яркий белый свет и молчаливый, похожий на гориллу волосатый здоровяк вывел незваных гостей к челноку. Абориген остался невозмутимым, даже когда засвистели вихревые двигатели и Хантер, подвесив «Шайенн» в метре от земли, скорчил ему рожу через плоское бронестекло.

Спустя несколько минут челнок вплыл в шлюз крейсера. Хантер поднялся на мостик и все, как по команде, уставились на него. На лицах инженеров и навигаторов ясно читались изумление и жалость.

– Со мной что-то не так? – спросил Хантер. – У меня по лицу размазан томатный соус?

– Что-то вроде, – сочувственно ответил кэптен Паркер. Он порылся в одном кармане, потом в другом и выудил маленькое зеркальце.

Хантер фыркнул. Не зря судачили, будто командир одержим накопительством. Значит, это все правда и Паркер носит с собой целую кучу нужных и ненужных предметов. Ну и пусть носит: у всех свои недостатки.

Хантер внимательно рассмотрел себя. Шея покрыта коркой засохшей крови, некогда новенькая форма вся в темных заскорузлых пятнах. На лбу – здоровенная лиловая шишка, рана посередине залита клеем. На щеках багровые разводы, словно он сам прокусил чью-то сонную артерию. Да, сегодня вахтенным будет о чем поболтать после смены.

– Ты бы помылся, – печально сказал командир. – Ужас ведь на кого похож.

– Сначала к делу.

– Именно, – Паркер нажал на кнопку громкой корабельной связи. – Доктор Джонс, поднимитесь на мостик!

– Да подождите вы со своим эскулапом! Зовите лучше инженеров! – Хантер сунул командиру карманный компьютер. – Мы с Шейлой добыли всё, что нужно. И с помощью «Призрака» мы сможем улететь.

Двери лифта распахнулись. Хантер раздраженно уставился на врача – жизнерадостного коротышку. На рукаве кителя отчетливо алел крест – древний символ милосердия.

Доктор усадил Хантера в кресло, ощупал, заглянул за шиворот и строго сказал:

– Уорент-офицер Хантер, надавать бы вам по шее за то, что сразу не явились в медицинский отсек. Посмотрите на свои раны – сильное воспаление… боже мой, как вы это терпите?

– Мелкие неудобства меня не беспокоят, – ответил Хантер. – Подумаешь, укус вампира.

– Кого? – одновременно воскликнули командир и врач.

– На планете правят упыри. Видели бы вы, как один из них кормил Ихтиандра, когда хлебнул моей кровушки. Он даже обозвал меня нелюдью.

– Так оно и есть, – ляпнул Паркер. – Ну, то есть, для нас ты, конечно, человек, но с точки зрения генетики…

Хантер тяжко вздохнул.

– Кто же я?

– Керианец*, – ухмыльнулся командир.

– Но ведь Кера…

– Да, планету сожгла звезда во время каких-то бесчеловечных экспериментов. Керианцев осталось совсем немного, к нашему всеобщему счастью. Они – первостатейные выродки. Их ведь предупреждали!

– Спасибо, сэр.

– На правду не стоит обижаться. Твой отец служил пилотом под моим началом и был, пожалуй, самым порядочным из всех керианцев. Впрочем, он так и не узнал о твоем рождении.

– Значит, я – только наполовину…

– Керианцем нельзя быть наполовину, – перебил врач. – Их гены доминантны, они эффективно подавляют любые другие. К счастью, из-за частичной генетической совместимости с людьми дети у них рождаются крайне редко.

У Хантер закружилась голова.

– Ну, ничего, я вам всем еще покажу, хоть я теперь и фарш, – печально сказал он.

Врач не удержался от улыбки. Он взял покорного Хантера за руку и повел в медблок.

***

Через неделю инженеры закончили работу. Задраивая переборку в четвертый шлюз, Хантер бросил взгляд на опутанный паутиной проводов и силовых кабелей «Призрак». Сердце защемило: настолько собственный звездолет напомнил ему древнюю фотографию из истории медицины – умирающего в реанимации больного. Не в силах более выносить столь пронзительное зрелище, Хантер повернул задвижку и припустился бегом на мостик.

– Где тебя черти носили? – набросился на него Паркер. – Уходим в гиперпространство! Один бог знает, где мы выскочим!

– А я здесь зачем?

Командир не успел ответить. Моон, второй навигатор, заскрипел обратный отсчет:

– Три… два… один… Т-ноль!

По крейсеру словно прошла гигантская метла. Звезды вытянулись в иглы и пропали. Хантер переглянулся с Мооном, тот испуганно отвел глаза. Звездолет задрожал, заскрежетал всем корпусом. Хантер застыл: он даже не пытался представить силы, терзавшие корабль.

– Многие знания – многие печали, – прошептал он и сжал руки так, что хрустнули суставы.

Спустя несколько минут полета что-то затрещало, на панели инженера вспыхнули сигнальные лампы «недопустимая деформация». Указатели защитных полей поползли вниз. Крейсер отозвался вибрацией, от которой заныли зубы. Хантер с трудом подавил желание закрыть глаза и уставился на табло компенсатора перегрузок: цифры мелькали с ужасающей быстротой. Это продолжалось около трети часа. Потом все резко смолкло.

Наступила тишина, нарушаемая лишь шуршанием воздуха в системе вентиляции. Погасли красные лампы, дрожь прекратилась. Космос заискрился звездной рябью. На экранах навигационной системы появилась красочная картинка: ухмыляющийся череп в шляпе и скрещенные кости.