Наперегонки с Эхом

– Дедушка Мароджар многому нас научил, – грустно усмехнулся Коготь, – однако мы уходим – гребем копытами, как говорит ваш красиво одетый друг.

– Как это уходим, вы бросите всё это? – Авик обвел рукой пещеру.

– Рано или поздно нас отсюда выкурят, большая часть наших уже наверху. Они вышли через тайный лаз, мы дожидаемся только вас.

– А вы нас не выдадите? – испугалась вдруг Мавка.

– Хотели бы выдать, уже бы давно выдали, – раздраженно оскалил зубы Коготь. По выражению лица девушки Авик видел, что она не верит словам Куницы. Тот видимо тоже заметил это, устало опустил голову и медленно осел на землю.

– Не хватало еще… – слабо сказал он, – Старик убедил меня. Это ведь и наша война. Если бы вы знали, как мне не охота воевать.

– Это все из-за меня, – виновато сказала Мавка, – лучше б я утонула.

– Ну, нет, дитя моё, – ответил Коготь, – дело вовсе не в тебе. Мы одиннадцать лет копаемся в тайнах этой давно погибшей страны. А какой в этом прок, если мы не можем использовать плоды наших трудов, для того чтобы помочь миру сегодняшнему? Конечно, мы готовили себя для этой роли все эти годы, но никак не ожидали, что нам придется сыграть ее так скоро и так внезапно. Может быть, ученики наших учеников… А мы еще не готовы.

– А уж я-то совсем не готова, – сказала Мавка, – дайте мне лучше утопиться.

В ее голосе не было слышно отчаяния, только отрешенная сосредоточенность. Коготь резко поднялся на свои кривые ножки.

– Прежде чем мы покинем Мароджар, я бы хотел посетить одно место. Здесь недалеко, если знать короткую дорогу. Заодно и вы посмотрите, – он поманил рукой спутников, развернулся и полез вверх по каменной осыпи в зияющую почти под самым потолком дыру. Еще один Куница влез вслед за ним, прокинул бледное вервие и помог остальным подняться наверх. Здесь начинался лаз, по которому идти можно было только на четвереньках. Зажатые с четырех сторон каменной породой, они ползли по узкому извилистому проходу. Когда лаз петлял, холодный огонь Когтя пропадал из виду, и приходилось ориентироваться на ощупь. Позади Авик слышал сопение Мавки. Остальные Куницы пересвистывались где-то позади нее. Ход сузился настолько, что пришлось ползти на животе, подтягиваясь на руках и отталкиваясь ступнями. Наконец холодный огонь впереди остановился. Авик подполз к нему, протянул руку, чтобы ухватиться за стенку хода, но пальцы поймали лишь пустоту.

– Стой, – сказал Коготь, когда Авик до пояса показался из отверстия в стене, – пристегни-ка. – Он кинул ему кольцо. Они стояли на узком карнизе, а где-то внизу, на огромной глубине мерцало во мраке ртутное озеро.

– Главный Зал, Резервуар Мароджара, – прошептал Авик.

– Да, – тихо сказал Коготь.

Мавка вылезла наружу всё с тем же отрешенным выражением лица, и Коготь тоже дал ей кольцо, и она безропотно надела его. Стоя спиной к стене, они медленно пошли вдоль карниза. Куницы, что-то вполголоса щебеча, двигались следом.

«Им-то высота нипочем, не то, что нам», – подумал Авик.

Коготь то и дело закреплял страховку, продетую через авикино и мавкино кольца, так что вервие прижимало их к стене. Наконец они добрались до крупного рукотворного окна и попрыгали вниз, на засыпанный какими-то блестящими осколками пол. При свете холодного огня перед ними предстал огромный сухой колодец, занимавший почти всю залу. Три изогнутых арочных моста вели с трех сторон на небольшой островок в центре колодца, покоящийся на бесформенной каменной колонне, уходящей куда-то вниз, в темноту. Коготь поковылял по полуразрушенному краю колодца до ближайшего моста и направился к островку. Остальные последовали за ним. И мост, и островок тоже были усыпаны осколками. Авик поднял один и поднес к свету.

– Горный хрусталь, – вполголоса сказал Коготь.

– Его здесь хранили? – спросил Авик, удивленно указывая на островок.

– Я думаю, что здесь его делали, – ответил Коготь. – Жители Мароджара владели секретами изготовления минералов. Для них было проще создавать их, чем выкапывать из земли, как нам. Вот мы и пришли.

В центре островка бесформенной кучей громоздились остатки какого-то диковинного механизма. Сохранились только каменные детали, когда-то закрепленные железными крепежами. Металл давно превратился в труху, но бурые следы ржавчины все еще виднелись на отполированной поверхности камня. Две огромные каменные шестерни, навеки сцепившиеся в глухом параличе, поблескивали при свете холодного огня. Коготь легко запрыгнул на одну из них.

– Видите трещину? – спросил он, щелкая своим черным ногтем по неровности камня.

Авик подтянулся на руках и помог взобраться Мавке. Так оно и было: через гладкую поверхность от самой оси к точке соприкосновения с другой шестерней кривой молнией ползла тонкая трещина.

– А теперь загляните-ка сюда, – продолжил Коготь, указывая в пространство между двумя деталями.

– Обломок сталактита попал в механизм, – пожал плечами Авик, переводя взгляд на него.

– Да. Камешек, безделица, – подтвердил Коготь. Он так же легко спрыгнул на пол и, ни на кого не глядя, засеменил по другому мосту. Остальные в некотором недоумении последовали за ним. Зала, которую они покинули, была частью одной из анфилад, тянувшихся вдоль стен главного зала. Через два или три коридора Авик узнал те залы, через которые ему недавно довелось ходить с Нотией и Ремом. Они возвращаются к лагерю другой дорогой. Один из Куниц убежал вперед, другой царапал по натекам далеко позади. Изредка мрак пронизывали их щебечущие голоса. Коготь гортанно отвечал им. Поднявшись по выбитой в скале винтовой лестнице, они остановились.

– Ждем замыкающего, – подумал вслух Авик.

– Совсем маленький камешек, – невпопад ответил Коготь, – попал в огромную машину. Одна такая шестеренка весит, наверное, как целый дом. Его должно было стереть в порошок, а почему-то не стерло, шестерня треснула, механизм давно распался на части, подземной страны нет уже несколько тысячелетий, а камешек остался на своем месте. – Коготь облизнул пересохшие губы, – я даже слегка завидую этому куску породы. А если бы он мог мыслить, что сталось бы с ним? Он сам бы рассыпался в пыль лишь при одной мысли об этих чертовых шестеренках. Его шанс сохраниться между зубьев был один из миллиона, если не меньше. Но камешек думать не может, падает вниз, попадает в правильное место и в правильное время, и кряк, – чудо древней мудрости заклинило, треснуло – оно уничтожено. – Он щелкнул пальцами и посмотрел на Мавку. – Когда мне хочется всё оставить и отправиться ловить рыбешку на берега Северных Морей, я вспоминаю этот камешек и запрещаю себе думать о поражении. Хотя порой это бывает нелегко…

Замыкающий показался из проема лестницы где-то на середине рассказа и теперь хмурил брови, силясь понять по-хоривски. Коготь что-то прощебетал ему, тот закивал головой, и они снова двинулись дальше.

Нотию они нашли в опустевшем лагере. Он сидел на свернутых в рулоны гамаках и мрачно крутил что-то в своих руках. Когда он увидел Авика и Мавку, его взгляд на мгновение ожил, но затем вновь омрачился.

– Что это у вас? – вполголоса спросил Авик.

– Это? – заговорил старый маг, – когда Коготь отправился вас искать, я решил воспользоваться библиотекой Вечного Города, чтобы проверить одну вещь. И стоило мне зачерпнуть воды жизни из сосуда, как я наткнулся на это, – он вручил Авику продолговатый предмет. – Это рукоятка от моей самоходки, которая погибла вместе со Школой.

– Но как она туда попала? – вытаращил глаза Авик.

– Оно знает, что мы здесь, и зачем-то решило нам это показать.

– Может быть, рукоятка случайно отломилась? – не поверил Авик.

– Посмотри на срез, он ровный, разве что не отполированный.

– А что это за оно? – спросил Авик.

– Моя интуиция подсказывает мне, что это нечто, пришедшее в наш мир, обладающее огромным могуществом, но недостаточным знанием. Я пытался отыскать какие-то зацепки в истории Темных Веков. У Йонтина Ашапу есть туманные намеки на некую злую силу, которая низвергла род человеческий в пучину варварства, но является ли это изложением исторических фактов или поэтической метафорой летописца, остается только гадать… С другой стороны, нашествия безымянных и уничтожение книг тогда тоже происходили…

– Нам нужно уходить, – прервал его Коготь, – нет времени на разговоры.

Они покинули штрек. Коготь, замыкавший процессию, произнес какое-то заклинание, и огромная каменная плита, с гудением опустившаяся с потолка пещеры, закрыла вход. Столы и всякая рухлядь уже были убраны внутрь.

– Кто знает, когда мы еще вернемся сюда, – вздохнул Куница. – Прощай Мароджар, здравствуйте Северные Моря. Через день-другой мы окажемся в царстве вечного дня. Койси прокинуты отсюда и до самого Севера.

Они спустились вниз, в главный коридор, и свернули в один из едва заметных боковых ходов. Вначале он был высотой по пояс взрослому человеку, но затем быстро расширялся, и через считанные минуты они уже двигались, выпрямившись в полный рост, вверх по руслу пересохшего подземного ручья. Коготь шел впереди с холодным огнем над головой. За ним следовали Мавка, Авик и Нотия. Несколько Куниц замыкали шествие.

– А как вы думаете, каким образом это нечто попало в наш мир? – спросил Авик.

– Не знаю, – тяжело дыша отвечал старик, – мои знания так скудны… Но нельзя исключать, что благодаря Ряме. Мы с Хурой прочитали его журнал, насколько смогли разобраться в скорописи. К сожалению, информация неполная, этот манускрипт не содержит описания всей работы, он служил для записи размышлений и каких-то малозначимых деталей, которые Рамис боялся забыть. Мы поняли, что он готовился к какому-то грандиозному событию, и не похоже, что имелся в виду тот опыт, свидетелями которого мы чуть было не стали…

Они подошли к тупику. Коготь свистнул и поймал что-то в воздухе. Авик понял, что откуда-то сверху ему скинули конец вервия. Закрепив кольца, путники начали восхождение. Подниматься приходилось по вертикальному колодцу шириной примерно в человеческий рост, с гладкими влажными стенками, покрытыми известковым налетом: это был пересохший подземный водопад. Сверху вервие подтягивали, так что оставалось только перебирать ногами по стене. Даже Нотии подъем давался легко, всего лишь один раз он поскользнулся и мягко привалился боком к стенке прохода. Наконец вверху показался мерцающий свет, запахло болотной водой, ход становился все менее и менее отвесным. Путники вышли в небольшую тупиковую залу, ярко освещенную светом холодных огней. С потолка бежал крохотный ручеек, наполнявший большую грязную лужу в центре залы. Из щелей в стенах и потолке торчали черные лохмотья. Приглядевшись, Авик понял, что это корни деревьев. Они были возле самой поверхности. У входа к стене был прикреплен простой блок с храповым механизмом для подъема наверх людей и грузов. Стены дышали сыростью. Здесь их ждали Рем с нахохлившимся попугаем на плече, Хура, десятник и трое Куниц.

– Все остальные уже наверху? – поинтересовался Нотия, – А вы почему остались? – спросил он, обращаясь к десятнику.

– Не хочу показывать спину, – хмуро ответил тот. – Мы уже один раз дезертировали, но в привычку это входить не должно.

– Он дрался как лев, – похвалил десятника Коготь, развязывая вервие. – Без него и его товарищей нам полулюдей было бы не отбить.

Он выпрямился и деловито заковылял по зале, принюхиваясь.

– Нам придется поплавать, – сообщил он. – Над этим камнем – дно неглубокой реки. Сейчас мы его отодвинем, перекроем тоннель, по которому мы пришли сюда, а когда вода заполнит всё это пространство, вынырнем через эту дырку. Ждать будем вон в той нише, ее вода не заполняет. Прошу, – он сделал величественный жест когтистой лапой, как будто приглашал коронованных особ проследовать к праздничной трапезе. Все поспешили в нишу. Коготь прошептал заклинание, камень раздался на две части, открывая дыру размером с тележное колесо. В нее хлынул зловонный ил вперемешку с остатками растений и тиной. Здоровенный рак шлепнулся в лужу, попытался было отползти, но был смыт потоком, и его унесло вниз по тоннелю.