Да

– Так точно, – послышался нестройный ответ толпы.

– Тогда вперед! Во имя свободы! – воскликнул Айран, обнажив меч.

– Во имя свободы! – отозвались воры.

Айран слетел вниз, а Селлах осталась на крыше. Она засекала время, чтобы дать сигнал к выступлению второго отряда, и с улыбкой проводила взглядом удаляющийся первый полк.

Трехтысячное войско воров приближалось к деревне ксэ со стороны леса в рассредоточенном состоянии, поэтому было замечено слишком поздно. При их приближении, ворота деревни закрыли, а на смотровую башню вышел переговорщик. Ему не дали произнести ни слова, пристрелив из арбалета, и тут же несколько лучников повели ответный огонь. Пока деревня мобилизовалась, воры сгруппировали мощные потоки чакры в единый канал и пробили им ворота. Ксэ, обстреливающих их из-за стен, становилось все больше.

Воры не жалели себя и вели безрассудные атаки, но в действиях командиров отрядов была видна продуманная последовательность. Как калейдоскоп, перед глазами Хана разворачивалось стремительное действие. Повстанцы, как голодные мартышки, атаковавшие тропический город, забирались во все щели, ползли по стенам, нападали по нескольку человек на одного, уклонялись от атак ксэ младших рангов, против которых они были хорошо натасканы. Они не давали Хану и его семье покинуть дворец, пробираясь внутрь и отвлекая на себя охранные силы.

Двое воров забрались в комнату одной из сестер Нацхи. Гордая девушка с прямой спиной сидела на полу около своего письменного стола, где один из ворвавшихся попытался бросить ее на колени. Она с отвращением смотрела в сторону и поправляла сложную прическу, в которую были собраны ее длинные белые волосы.

– Долго ты будешь выделываться? – кинул ей вор, затягиваясь самокруткой.

Он сел на стул, раскачавшись и положив ноги на стол с бумагами.

– Миледи не говорит на языке грязных воров? – ерничал он, – А я могу помыться, ты скажи только! Даже с тобой вместе, красотка!

– Не советую усугублять свое положение, – сдержанно ответила ханская сестра.

– А не то ты нас накажешь? – повстанец дернул ее за руку к себе, дерзко посмотрел в глаза и выпустил в лицо едкий дым.

Второй вор вожделенно косился на девушку и набивал рот фруктами.

Стену ее комнаты вдруг разрушил поток огненной чакры из прилегающего кабинета. Воры опешили; она же отточенным движением прирезала своего обидчика карманным кинжалом и выбежала за дверь. Второй вор, не жуя, проглотил виноградину и перебрался в кабинет, откуда исходила атака.

Пламя чакры охватило другие стены. Комната быстро наполнилась дымом и жаром, огонь разгорался за счет создавшегося сквозняка. Трое воров, в том числе Айран, стояли со стороны разбитых окон, еще несколько распределились по кабинету, окружив его хозяина – Хана.

Нацхи повел ближний бой с Айраном, отвлекаясь на атаки воров, как на навязчивых мух. Еще неоднократно все воры использовали чакру Огня, пока в помещении не стало невозможно дышать. Хан раскрыл за спиной пару белых крыльев и вылетел в оконный проем, Айран последовал за ним. И вот они оба на крыше, как он и обещал Селлах, укрывшейся сейчас в заготовленном укрытии под защитой нескольких воров. Через девять секунд ее стрела погубит Нацхи.

Раз. Хан продолжил ближний бой.

Два. Айран дал отпор и стал подводить Нацхи к удобной для Селлах позиции.

Три. Предвкушение победы.

Четыре. Внезапная абсолютная уверенность в каждом своем воине.

Пять. И в точности выстрела.

Шесть. Ощущение власти.

Семь. Смак.

Восемь. Селлах не подведи, моя умница.

Девять. Сейчас!

…

Секундный вскрик вырвался у Айрана. Только что он был наполнен верой в собственную идею, которой уже служило много сотен воров. Никогда прежде не смея тешить себя даже надеждами, он вдруг осознал неизбежность победы и тут же был раздавлен невозможностью продолжать борьбу. Стрела Селлах была сбита.

Айран отстранился от Нацхи и увидел где-то в стороне Хелен с новым арбалетом в руках.

Второй полк воров пытался войти в деревню, но он оказался уже наполовину разбит ксэ, которые перебирались за крепостную стену и подошедшим на выручку отрядом сихэ из деревни Ту во главе с Алексом и Сирроу.

Айран замер и наблюдал за разворачивающейся внизу сценой краха. Воры были захвачены в капкан, бежать с места сражения было невозможно.

Хелен сделала еще один выстрел почти одновременно с двумя другими стрелками. Айран не мог даже попытаться уклониться. Нетвердый шаг назад. Дальше обрывается крыша. Стрелы вошли глубоко. Печень, легкое, где-то около сердца.

Между Ханом и Айраном обвалилась прогоревшая крыша, и наружу вырвался огонь, бросив на их лица красные блики.

Сквозь треск и шум боя он услышал крик Селлах:

– Не умирайте!

Она бежала к дворцу, открытая для атаки, поддавшись порыву чувств.

Только тогда Айрана накрыла волна боли, он упал на колени, стиснув зубы и прикрыв себя крыльями. Крик, опустошивший легкие, вырвался не сразу. Жадная попытка с сиплым шипением вдохнуть загустевший воздух. Ему казалось, что он целую вечность смотрел в сторону, откуда пробивалась к нему Селлах, ощущая во рту металлическую жидкость. На самом же деле не прошло и двух секунд, как Айран применил Хантай-Ни, чтобы перенестись в Ад.

Армия воров была разбита.

***

«Я сделал все, что должен был. Ката, еще немного, и я доберусь до тебя», – Айран заставлял себя складывать мысли в связные предложения, чтобы абстрагироваться от боли и отвлекаться от страха смерти.

Он оказался не в Азуре, как ожидал, но где-то на первом Уровне неподалеку от города. Необходимо было как можно скорее реанимировать тело после ранений, поэтому он не стал тратить время и силы на попытки добраться до дома, а сел прямо здесь на землю и занялся ранами. Его исцеляющая чакра была недостаточно сильной, чтобы полностью восстановиться – с ее помощью Айран мог только приостановить кровотечение, вслепую дотягиваясь до спины.

Несмотря на сосредоточенность на тонкой работе, он чувствовал, что к нему целенаправленно приближается Хвост. И Хвост тоже чуял его очень хорошо, вернее его черно-белая маска ощущала сильную душу в ослабленном теле.

Макс появился рядом с ним неожиданно, с помощью телепортации; в одной руке он сжимал найшу, а в другой держал Мешер. Айран посмотрел на него снизу, и единственное желание, которое он смог различить среди отрывочных мыслей, затуманенных болью, – это желание исчезнуть. Опираясь на рукоять своего меча, вонзенного в землю, он поднялся на ноги. Макс подошел вплотную, он был почти на голову ниже. Было заметно, что ему приходится сдерживать позывы Мешер к атаке. Айран был не в состоянии драться: его раны еще кровоточили, и слишком много сил ушло на выбросы чакры Огня в деревне ксэ.

– Подожди, – тихо попросил он.

– Я достаточно ждал.

Рука Макса, уже объятая непроизвольно выходящей наружу темной чакрой, молниеносно оказалась у горла Айрана. Ни на миллиметр он не приблизил лезвия ближе, контролируя дрожь рук. Шею Айрана обжигала темная энергия, но он почти не чувствовал этого. Он продолжал смотреть Максу в глаза с напряженной готовностью и хрипло дышал. С кашлем изо рта потекла кровь.

Мешер громко зашипела, чувствуя, что душа уже покидает тело потенциальной жертвы. Напряжение сползло с лица Айрана, глаза закатились, он повалился на Макса. Придерживая его, Макс осторожно опустился на колени и попытался найти источник кровотечения. Мешер в это время пыталась ухватиться за душу своим длинным языком, но Хвост не позволял ей этого. Она пыталась снова и снова. Поняв, наконец, что упустила душу, она впустила в сердце своего хозяина чакру такой силы, что он едва не лишился чувств.

Макс уложил тело Айрана на землю и отшатнулся в сторону, чтобы не дать Мешер дотянуться до него языком. Неконтролируемая чакра заставляла его извиваться и выкручиваться в бешеном ритме. В какой-то момент Мешер смогла захватить своей силой всю душу Макса и могла бы одним рывком вытянуть ее наружу, но Хвост использовал возникшую связь в свою пользу. Ощущение близости смерти дало ему такой волевой импульс, что он смог полностью овладеть маской и взять под контроль ее намерения.

Максим не успел осознать, как направил силу Мешер на исполнение своего желания, сформулировать которое тоже не успел. Все вокруг вдруг сжалось до точки и сразу же раскрылось неведомым потоком древней энергии. Перед ним раскрылось Пространство Ожидания, где находятся души в момент умирания перед своим последним судом, где Мешер была рождена. Здесь творилось и зарождалось все, но здесь не было ничего – вернее сказать, Ничто было здесь.

Пребывание в этом сверхизмерении было похоже на сон, человеческое сознание не могло полноценно его воспринять. Через какое-то время – если только уместно в данном случае говорить о времени – Макс ощутил движение, а затем и осознал, что идет куда-то в абсолютной темноте. Он не мог бы сказать, как долго это продолжалось, потому что продолжалось это вечно, и началось задолго до несуществующего момента его рождения, и его самого не было вовсе.

Спустя вечность, вместившуюся в долю секунды, он увидел свет. Это была лишь маленькая точка, но это был Свет, вернувший Максу ощущение своей сущности. Этой сияющей пылинке был рад больше, чем заблудившийся в пустыне – воде. Сотни душ пытались дотянуться до Света и снова жить. Но они, словно в болоте, завязли в небытие, и не могли приблизиться к Нему. А Макс мог, и он побежал к манящей цели, концентрированному смыслу бытия. Никогда прежде ему не доводилось так жаждать жизни. Но, по мере приближения к Свету, к нему возвращалась память. Он вспомнил, что нужно найти Айрана. Макс бросился в сторону с дороги жизни в толпу погибающих душ.