Да

– Мне бы очень хотелось с ним побеседовать.

– Скажите, вы ведь не собираетесь его казнить?

– Я буду действовать согласно закону, а для этого мне нужно выяснить некоторые обстоятельства.

– Знаете, он ведь так ненавидел вашу систему… Но я знаю, что, если сможете, вы его не убьете. Я вам верю, у вас глаза добрые. Как у Айрана.

– Благодарю. Вы сказали, что Айран критиковал существующую систему управления. Известно ли вам, против каких положений он выступал?

– Клановая система. У него был ленивый младший брат, который должен быть стать сихэ. Ведь обязательно продолжать дело клана. Ну, вот, он решил, что это не справедливо…

Тем временем Эльхес обошел дом Каты, принял облик маленькой ящерки и пополз по стене дома на второй этаж (ящер был четвертым животным, в которое он мог превращаться). Он забрался в одну из комнат, проделав в стекле небольшую дырочку чакрой Огня. Там он принял обличие человека и произвел обыск – это была обычная комната, подготовленная для постояльца. Дверь была не заперта, и Эльхес тихо перешел в следующую спальню, остерегаясь скрипучих половиц. Он подошел к столу, на котором лежало несколько листов бумаги с планом действий повстанцев и различными заметками, словно специально приготовленные для него. Эльхес забрал ценный документ и обыскал ящики стола и всю комнату. Но ничего больше, кроме минимального количества личных вещей, он не нашел. Для верности он обыскал еще одну свободную комнату (последняя была занята жильцом), и снова ничего – было очевидно, что Айран жил именно во второй комнате.

– Я иногда спрашивала Айрана, уверен ли он, что поступает правильно, – продолжала Ката в гостиной, доверительно глядя в глаза Нацхи, – Я, конечно, не сомневалась в его идее. Но меня пугало, что из-за этого приходится идти на восстание. Он говорил, что все оправдано, что иначе нельзя. А я все равно видела, что он сомневается, и что он был бы рад пойти иным путем. Он не был уверен, что имеет право на все, что делает. Причем я ощущала, что за жизни воров он тоже чувствует ответственность. Правда, мне он как-то сказал, что презирает почти всех воров. А потом говорил, что рад, что за ним идут именно воры… Я не до конца его понимала. Однажды я слышала, как он обсуждал с Селлах, что системы менять необходимо. И мне показалось, что он убеждал в этом сам себя. Кстати, он даже ей никогда не говорил, что убить Хана – это их цель. Они хотели донести до вас идею, наверное, больше, чем победить.

Эльхес вернулся в подходящий момент – Ката успела сказать самое важное прежде, чем его появление отвлекло ее. Перед тем, как зайти в дом, он с удовольствием сделал затяжку припасенной самокрутки, чтобы запах лишил хозяйку всяких сомнений.

– Так или иначе, идея отмены кастовой системы настолько естественная, что возникла бы в любом случае, – сказал ей Нацхи, – Айран лишь катализировал процесс и помог нам избавиться от людей, мешающих развитию Ханства.

Ката благодарно улыбнулась и взглянула на Хелен и Эльхеса.

– Ой, а вы не хотите блинчиков? – спохватилась она.

– Спасибо, на этом мы закончим, – ответил Нацхи.

– А с собой? – не успокаивалась Ката.

– Давайте, давайте! Не слушайте господина Хана! – с готовностью покивал Эльхес и отправился с Катой на кухню, уже заводя с ней непринужденную беседу.

***

Мешер была в руке Максима, когда он очнулся на первом Уровне Ада после возвращения из Пространства Ожидания. Маска не подавала никаких сигналов – она была истощена. Айран лежал рядом и смотрел в небо.

– Я стал сильным, как ты и хотел, – проговорил Макс, еще не придя в себя окончательно.

Душа Айрана вернулась в тело, но его раны никуда не исчезли, и жизнь продолжала висеть на волоске. С усилием он повернулся на голос брата и почти беззвучно сказал:

– Дай мне руку.

Макс вложил свою дрожащую горячую ладонь в его – ледяную и безжизненную. Айран ненадолго сконцентрировал исцеляющую синеватую чакру.

– Чувствуешь?

– Да, да, я смогу ее скопировать, нас обучали целительству в академии, я неплохо справлялся!

– Ты должен, – Айран прервал поток и закрыл глаза.

Через несколько минут Макс послал ему в руку ответный поток похожей чакры, довольно хорошо скопированной. Тот чуть заметно кивнул в ответ, не открывая глаз.

Макс развернул Айрана к себе спиной, разрезал его одежду, перепачкавшись в крови, и впустил в раны чакру с большим напором. Энергия теплом разливалась по его спине, но он не ощущал своего тела. Вскоре кровотечение остановилось, но Макс продолжал впускать в него чакру, пока полностью не обезвредил ранения.

– Все, брат, – сказал он и осторожно уложил его обратно.

– Мне лучше, – спустя какое-то время ответил Айран.

Макс и сам был на грани и погружался в утомленную дремоту.

– Хочешь вернуться в Эр? – спросил он.

Айран чуть кивнул. Макс снова взял его за руку и переместился вместе с ним на Землю.

Стояла глубокая ночь. Деревня встретила их немым оцепенением. Казалось, пространство замерло. До самой двери теплого дома Макс нес Айрана на руках. Он оставил брата в одной из комнат внизу и сразу покинул дом: ему нужно было торопиться вернуться к Мешер, пока она еще спала.

Ката нашла Айрана утром. Пролежав остаток ночи без движения и без сна, к ее пробуждению он заварил чай с мятой. Когда Ката зашла на кухню, он осторожно грел руки над заварочным чайником. Взглянув на нее, он увидел, как она наполняется радостью, словно цветок влагой. Ката села рядом, взяла Айрана за руки и сразу же постаралась их согреть. Он подался к ней и долго, нежно поцеловал, от чего Ката ощутила неприятный холодок, но не обратила на это внимания. Она сияла от счастья и улыбалась. Он постарался ответить ей улыбкой, но лицевые мышцы не слушались его, а взгляд оставался мутным.

– Айран! – наконец смогла произнести Ката что-то внятное.

Она стала целовать его высокий лоб, виски, губы, шею. Он прижал ее к себе и замер; ее суматошные движения утомляли, а тепло обжигало, но он чувствовал себя счастливым.

– Что такое?! – взволнованно спросила Ката.

– Мне просто нужно время. Чтобы привыкнуть жить. Снова жить с тобой.

Мысли ползли медленно и путались, говорить было тяжело.

– А ты будешь блинчики? – все больше радовалась она, – Если тебе лень, я могу сама пихать блинчик в сметану, а потом – тебе в рот.

Он снова постарался улыбнуться, и на этот раз получилось лучше.

– Я знаю, в чем дело. Ты просто хочешь с вареньем.

Ката прильнула к нему и крепко обняла.

***

В Аду редко задумываются о течении времени, потому что уследить за ним очень сложно. Анкс всю жизнь прожила в Азуре, но, в силу своих природных особенностей, с легкостью могла сказать, долго ли пришлось ждать, быстро ли закончились дела. Ее внутренний язык был языком времени, хотя она знала, как пользоваться часами только из рассказов Ольгерда. Он взял Анкс на воспитание, когда ей было 5 лет, после помешательства ее матери, которая растила ее одна. Тогда она была владелицей Мешер, и вскоре после этого умерла.

На этот раз Анкс так же не составило труда понять, что прошло очень много времени с момента последнего появления дома Максима, то есть с того дня, когда в их доме побывала Селлах. Если быть точнее, прошла почти целая земная неделя.

Теперь он вернулся – весь в мицуре и пыли, израненный и совершенно больной. Мешер вымотала его, вывернула наизнанку, отомстив за упущенную душу Айрана и использование ее силы в Пространстве Ожидания. В это время Анкс лежала на крыше, и видела, как он подходил к дому, волоча за собой тяжелые крылья, но не сразу нашла в себе силы спуститься к нему. Она слышала, как внизу зашумел душ, и горько усмехнулась тому, что ее любимый вспомнил о необходимости поддерживать чистоту, но забыл взглянуть на крышу по пути домой.

Анкс спустилась на кухню и заварила чай с мятой, чтобы занять себя. Макс так долго не выходил из ванной, что она уже решила проверить, не потерял ли он там сознание (что вообще-то было бы не удивительно). Но делать этого не пришлось – вскоре шум воды прекратился, послышался скрип двери, тихие шаги. Макс остался в смежной с ванной комнате. Выждав несколько минут, Анкс сама вышла к нему. Ее сразу обдало мраком.

– Что это за жуть? Где ты был?

Он смотрел в одну точку, его взгляд плутал где-то в небытие.

– От тебя веет Пространством Ожидания. Такое я не забуду, я была там с Денницей, когда вызвала его на бой. Что ты там делал?