Символ

– Бросай мне обелиск! – у Козьмы возник такой взгляд, будто его за дурака пытаются держать. – Без обелиска мне будет проще тебя вытащить.

Раздался хруст веток, появился шелест кустов. Налетчикам навстречу с искаженным от страха лицом бежал молодой человек в камуфляжной форме. Язык чуть ли не высовывался изо рта у него, дыхание было очень тяжелым. Он бежал прямо на уставленное в него оружие и не замечал этого. Также Клещ задрал пистолет, и парень остановился.

– Откуда ты взялся?

– Я рядовой Блок. По-видимому, в моем отделении все погибли, только я остался! За мной гнался изуродованный зверь с ростом человека, и я не знаю, отстал ли он от меня!

Ловкие руки Андрея поймали обелиск, и он аккуратно положил его возле винтовки. Андрей оторвал быстро от осины искривленную ветку и протянул ее к Козьме, который уже захлебывался грязью. К Андрею присоединился Лева с Аней.

– Стойте! Не стреляйте! – крикнул солдат, поднимая руки с оттопыренными пальцами. – Зачем вам делать это? Я всего лишь военнослужащий по призыву. Срочник! Мне через двадцать два дня домой, к маме, друзьям, девушке. Не стреляйте в меня, пожалуйста!

Пистолет Клеща смотрел на бугристый нос рядового Блока, похожий на сдвоенную картофелину. Он оружие опустил и, немного помолчав, произнес:

– Полезным самородком ты можешь оказаться. Если у нас не хватит еды, съедим его. Пасите его тщательно. Потеряв его, вы потеряете мое доверие.

Блок вздохнул спокойно. Козьму вытащили из болота. Мокрое тело свалилось на молодых людей, палка щлепнула широкую грудь Андрея. Он с гордостью на лице следил за плаванием кучевых облаков по мутному небу.

– Как ты сумел на нас наплевать? Наши жизни проходили в одном дворе!.. – послышалось Андрею, но особого внимания он не обратил, увлекшись околдовывающим запахом цветов.

Напористый ветер, дующий по земле противоположно движению облаков, гладил Андрея.

– Сейчас пойдет дождь.

Тихий голос Андрея услышала только Аня. Вооруженные люди поставили лежачих, поливали их грубыми словами, оружием понуждали двигаться дальше.

Устраивали через некоторое время привал. Каждый занимался делом: кто старался разжечь кучку хвои, периодически добавляя соли, кто колол дрова, позже собирали хворост и отшучивались с пытающимся приготовить из грибного провианта Козьмой. Только Андрей ничего не предпринимал: он сидел под сосной, обняв локтями колени и перекрестив в замке некоторые пальцы, и смотрел на других.

Вторгся дождь, не сильный, но достаточный для того, чтобы погасить костер. Струйки воды скатывались по двум волнистым чубчикам до подбородка Андрея. Дикарская щетина испещрила исхудалое лицо с вывалившимися от неуемного потовыделения прыщами. Ему виделось, что он варится не в той кастрюле.

Владимир напополам разломал последнюю ветку и бросил ее в кучу, отставленную для съедения костру, сказав:

– Вернемся к дивным баранам.

Андрей поднял глаза на подошедшего к нему Владимира:

– Во всем виноват ты.

– В чем?

– Огры-людоеды могут выйти на нас из-за того, что ты показался им.

«Привязались ко мне и не можете отвязаться. Чем же я вас притягиваю?» – вертелось в голове у обвиненного.

– Кроме того, ты привлек военных. От нас тебе не следовало отделяться, тогда не столкнулся бы с Существом, дурак бы не бросил гранату – и на нас бы не наткнулись служилые.

Пытаясь сверху костра протянуть связанную одежду, за разговором двух зануд следили Максим с Федором.

– Я не знаю, можешь ли ты нас вывести из тайги или же ты продумываешь свою комбинацию, – спросил скорее сам себя, чем Андрея, Владимир.

Андрей встал:

– Я выведу вас из тайги.

Владимир некоторое время рассматривал Андрея с головы до ног и обратно, прежде чем сказать:

– Хорошо, присаживайся.

Владимир хлопал по плечу парня, и под последним прессингом Андрей приземлился на свое место у лиственницы. В его наблюдение попали бандиты, посылавшие с поручениями молодых людей.

Если Блок выполнял покорно, то Аня сопротивлялась:

– Мы заслуживаем лучшего отношения.

– Пулю в лоб! – отвечал ей Федор. – Вот что вы заслуживаете!

Андрея разрывало вмешаться, указать, чтобы тех оставили в покое, но то, что кипело внутри него, сковывало его решительность.

«Не стоило мне впутываться в эту авантюру, теперь не могу выбраться из нее. Кто я такой, чтобы соглашаться на поиски меча? Приходиться уже шевелить мозгами, как выходить отсюда».

– Быть героем – неблагодарное дело, – что сказать рывком подсевшему к нему человеку со шрамом Андрей не знал.– Я вижу, какие мучения у тебя ворочатся, когда глядишь на то, как обращаются с твоими друзьями. Тебе присвоили голос, но подступить к ним не можешь, зная, что, если сунешься, тебе не поздоровится.

– У меня нет потребности вмешиваться, мне бы только со всеми вами свертеть, Влад, мне только вмешиваться куда-нибудь не хватало.

– Я не Влад, Влад это рыжий тип, которого замело Существо. Пустяк, я не сержусь, – говорил Владимир, перемолотывая хрустящие пальцы. – Просто смирись с тем, что сильные всегда будут притеснять слабых. Для одних это жизнь, для других – выживание.

– От этого выживания я ухожу в тайгу.

– Сиди тут, – Владимир размял пальцы и ушел. – Пока Клещ думает, куда тебя употребить.

«Как же мне хочется умереть… У меня, в принципе, имеется веревка – есть возможность повеситься. Хотя можно пойти к болоту, откуда вылезло Руинное чудовище, и проще будет утопиться» – он не понимал, насколько от этих мыслей его лицо являло дремучесть, расползающуюся на душе.

В лагере распыляли средство от клещей, рядом с Андреем оказалась Аня.

– Почему ты грустишь? – она села вместе с ним.

Андрей не сумел скрыть унылый тон:

– Что мне грустить? Меня где-то здесь ждет золотой меч.

– Ты хороший человек, Андрей, и у тебя получится добиться своего. Только помни: у тебя есть помощники. Ты не должен быть один. Лева, Козьма, я можем оказать помощь в любой твоей просьбе.

– Все несчастья на свете вызваны неспособностью человека быть одному, – попытался сказать шутливо, и улыбка, такая редкая на лице Андрея, была ценной для Ани.

Он задержал поток захлестывающих мыслей собственным рассуждением:

«Я не должен быть жалким. Я не трус. Мне нельзя бросать тайгу. Придется приложить все силы, чтобы добыть меч. Продам его – и сестра не будет испытывать нужду в каких-либо лекарствах».

После недолгого общения с отгороженным человеком Аня ушла погреться к костру, зазывая с собой Андрея. Он предпочел посидеть в спокойствии и как можно тише, чтобы не услышали распорядители, мурлыкать мелодию в такт кончающегося дождя. До его слуха доходили разговоры о перспективах на будущее в этом походе, сколько осталось провианта со всех сумок.