Оценить:
 Рейтинг: 0

Превратности судьбы

Год написания книги
2020
Теги
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 52 >>
На страницу:
10 из 52
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Ты что же, в самом деле решил, будто мы твои родные дети? – усмехается Луиза.

– А разве нет?

– Ну, ты и охломон!

– Да уж какой есть.

– Оно и видно. Надо же, чего придумал!

А если ничего другого в голову не приходит, тогда как? Повеситься на дверном крюке? Или сигануть с семнадцатого этажа прямо на клумбу у подъезда?

– Похоже, вы потихоньку прибираете меня к рукам.

– Да не боись. Ничего тебе не будет. Только веди себя, по возможности, прилично.

– Это как?

– А это значит, не хамить, не давать волю рукам, не выражаться матом. И вообще, не делать больше того, что тебе положено.

Вот оно что! Вот ведь что надумали! Нет, это точно – хуже, чем ночной кошмар! Так сон это или не сон? И если сон, то когда он кончится?

Все эти странные видения пронеслись перед моими глазами, как некий сериал – такие смотрят по обыкновению на кухне, хлебая суп и глядя в телевизор, так это у нас принято. Если и впрямь кино, тогда рано или поздно это издевательство просто обязано будет завершиться.

Ну а с другой стороны, представьте, что все трое здесь, рядом, в этом доме. Одна приготовит мне постель, другая вымоет посуду после ужина. Ну а третья ляжет рядом, само собой, в порядке очерёдности, чтобы прочим не обидно было. Если не сочтёте это насмешкой или же кощунством, я бы даже так сказал – святая троица! Эх, и славно мы бы зажили! А уж как выйдем в свет, это и впрямь будет самое жестокое потрясение для публики. Впереди в обнимку с первой леди выступаю я, ну а чуть поодаль ещё две мои наложницы. Зависть, белая зависть читается в глазах, и волны восхищения как аромат тропических цветов плывут, плывут над головами. А что, разве не счастье, разве не праздник для души?

Впрочем, это как сказать, поскольку обслужить ненасытную ораву всех этих Лу – какое же здоровье от меня потребуется! Но в данном случае речь, конечно, не о том. Поскольку, когда возникает угроза своей жизни, тут уж не до удовольствий, не до плотских шалостей. Как мне забыть о коварстве распутницы Лукреции? И прежде всего следует определиться, кого бы из этой троицы я в первую очередь заподозрил. Кто из них возьмёт на себя роль коварной отравительницы? Скорее всего, это будет так – одна зелье приготовит, другая поднесёт бокал с отравой, ну а третья под это дело подведёт доказательную базу.

Итак, мальчик рос очень сексуально озабоченным. Уже в юном возрасте подглядывал за соседями, даже попросил купить себе подзорную трубу для того, чтобы получше видеть то, чем занимаются молодожёны за окном в доме напротив – ах, до чего же ненасытная парочка была! Несколько позже мальчуган был совращён грудастой поварихой, каковая использовала в качестве приманки продуктовый дефицит. Как-то был застигнут учителем, когда занимался… кое-чем. Ну, словом, прожил человек трудную и насыщенную приятными событиями жизнь и вот теперь оказался в глупейшем положении. Перед ним очаровательная юная девица, а он не может с ней переспать всего лишь потому, что имеется ничтожнейшая вероятность родственной связи между ними. Ну что на это вам сказать? Налицо та самая ситуация, когда только и остаётся, что заломить в отчаянии руки и, проклиная нерадивую судьбу, покончить с этим раз и навсегда, то есть попросту свести те самые счёты с жизнью. А что, возможно, это было бы самым верным, самым обоснованным решением. Вот ведь Мольер – тот тоже огорчения не вынес, когда узнал, что взял в жёны свою собственную дочь. Да, свести счёты – это самое простое. Но только не при этих обстоятельствах! Я в который уже раз смотрю на милое лицо Лулу и по-прежнему не нахожу ответа на самый важный для себя вопрос – кому и зачем всё это нужно?

Возможно, разгадка таится в том, что Лу, то есть Луиза, всегда и везде достигает цели, хотя идет к ней более длинным и более извилистым путем, нежели обладатели других имён. По крайней мере, так считается. Ну что ж, Бог в помощь! Но при чём же здесь Лулу? И каковы её намерения, если таковые существуют? В любом случае, она явно не торопится, может, и вправду, идёт куда-то ей одной понятной, нетореной дорогой. Ну а я-то тут при чём? Почему именно мне выпало, не знаю, как сказать, такое наказание или же такое счастье, что ли? Вот ведь «подфартило»!

В конце концов, какое мне дело до этой Саломе, до россказней озабоченного Ведекинда, о которых и вовсе не хотелось бы упоминать. Да и где могла Лулу узнать о своей предшественнице-тёзке? Разве что в театре – там это нынче самая изысканная, самая привлекательная тема, про жизнь и смерть очаровательной распутницы Лулу. Такое ощущение, будто каждая из сидящих в зале примеряет этот скандальный сюжетец на себя. То есть смогла бы она «поиметь» стольких мужиков и ещё нескольких на тот свет отправить, а потом подставить свою нежную грудь под нож громилы и убийцы? Однако при чём же здесь моя Лулу? Вот ведь, я её уже своей отчего-то называю. И всё-таки надо бы иметь в виду, что в этом деле она от силы пару дней – явно ведь несоизмеримые масштабы. И, между прочим, сам Ведекинд считал Лулу всего лишь хитроумной приманкой для мужчин, не более. Ну а я о чём вам говорил? Именно приманка, игрушка в чьих-то грязных руках, готовых при удобном случае сдавить мне горло. Да, именно так, всё очень верно сказано!

Глава 12. Уже ничто не остановит

Есть люди, которым рано или поздно всё приедается: работа, путешествия, общение с людьми… Зачем? Что сможешь ты изменить существенного в этом мире? Куда как проще тому, кто ни о чём подобном не задумывается и только выискивает себе всё новые и новые поводы для удовольствия. И как бездомный пёс, который разжился где-то там, по случаю, бараньей костью, будет балдеть, булдеть…

Вот стоило только мне подумать об этих псах, как сразу же из памяти всплыло… Двое моих приятелей по училищу надумали сделать себе успешную карьеру, женившись на близняшках. Девицы были уже перезрелые слегка, с лица тоже так себе – встретишь ненароком в толпе и не узнаешь. А о фигурах и вовсе вспоминать не хочется. Однако все эти не слишком привлекательные обстоятельства с избытком компенсировались тем, что папашей при близняшках состоял – вы не поверите! – самый что ни на есть настоящий генерал. В сущности, оставалось только дождаться окончания учёбы, а всё дальнейшее представлялось совершенно в розово-пурпурном цвете, при том усыпанным блёстками звёзд на погонах и мозаичными узорами наград.

Беда как всегда подкралась незаметно. Близняшки ещё только вскармливали новорожденных младенцев, а генерал взял да и вышел вдруг в тираж, то есть вроде бы ни с того ни с сего отправился в отставку. В общем, история достаточно банальная, и на этом она могла бы завершиться, если бы ещё не предстояла выплата по совокупности немалых алиментов в течение последующих лет.

Однако с чего бы это я всё о деньгах, да о деньгах? Впрочем, ничего тут удивительного нет, коль скоро речь заходит о партнёрстве. А от партнёра, как известно, прежде всего следует требовать гарантий, поскольку, если основываться лишь на доверии, то результат может ненароком огорчить. Вы представляете, в самый ответственный момент партнёр вдруг охает и с воплем хватается за поясницу. А вслед за тем, превозмогая боль, выдавливает из себя: «Я больше не могу!» Увы, не оправдал доверия наш генерал.

Теперь представьте себе, что речь идёт о сугубо практических вещах – товар, доставка, купля-продажа, договорные обязательства. Короче, та самая скучнейшая белиберда, которая лежит в основе любого сколько-нибудь прибыльного предприятия. В сущности, всё сводится к тому, насколько наши желания соответствуют возможностям. Если исходим из того, что каждое желание достижимо, нужно всего лишь, отбросив соображения морали и прочие обременительные предрассудки, составить бизнес-план, поднакопить финансы и сделать соответствующие распоряжения. Так вот, девчонку при известных обстоятельствах тоже можно рассматривать как товар, который предназначен для продажи. А почему бы нет? В конце концов, что в этом странного, если спрос повсеместно диктует предложение? К тому же, как меня упорно заверяли, всё происходит на взаимовыгодной основе, надо так понимать, что с добровольного согласия. Девчонкам нашим тоже сладкой жизни хочется! Ну если не сейчас, тогда чуть позже, когда придётся выходить в тираж. Однако если же она попросит вас о помощи или, не дай бог, всплакнёт, а то и вовсе возникнет пусть даже призрачный намёк на некие родственные связи – тут требуется совсем иной подход, иначе вас, то есть меня, пожалуй, смогут обвинить во всех мыслимых грехах, а то и попросту обозвать подонком.

Однако до чего же скучная и бездарная эта штука – жизнь! Добывание денег абы как… лобзания со сволочами… пьянки до утра… слабая надежда, что детям больше повезёт… и бабы, бабы, бабы… Да, надо работать! Надо работать, пока есть силы, и не настал момент, когда не остаётся ничего – ни сил, ни здоровья, ни желаний…

Но что особенно повергает меня в уныние, так это вычитанная на днях во время блужданий по Сети фраза из письма Чехова: «Утром – чашка кофе, днём – бульон». Надо полагать, это для того, чтобы не тратить драгоценные силы на пищеварение. Согласен, что только натощак возможно творчество, а уж если повезёт, и вдохновение вас чем-нибудь одарит. Увы, но мне это оказывается явно не под силу – видимо, инстинкт самосохранения срабатывает. И очень кушать хочется. Великие оттого и велики, что себя ни сколько не щадят. Вот и Антон Павлович сгорел…

И всё-таки усердия в этом деле мало. В своё творение художник должен вкладывать часть души – только тогда можно рассчитывать на удачу, на признание. К примеру, у кого-то искренняя исповедь потянет на несколько томов, кто-то сможет написать всего-то одну, но замечательную книжку, пусть так. А вот моей душе, ну просто нечего сказать, молчала бы помногу дней подряд, если бы иной раз ситуация не требовала. Не спи, душа! Проснись, а то ведь жизнь пройдёт, и всё впустую, ну ни полстрочки обо мне в анналах не останется.

Проблема в том, чтобы найти подходящий для себя сюжет. Такой, чтоб некие аккомпанирующие вдохновению, как бы натянутые внутри струны, отозвались, почувствовав в конкретных обстоятельствах что-то понятное, родное. И вот тогда, словно положенные на музыку слова, польются одна за другой наполненные смыслом строки, и не будет им числа. Только бы в самый ответственный момент в этом тщательно отлаженном оркестре что-то не сломалось, не сфальшивило. И опять всё то же – где мне взять сюжет? Потому что описывать свою собственную, героически или не вполне достойно прожитую жизнь – я не сказал бы, что очень увлекательная перспектива. А всё из-за того, что весьма болезненная это штука – выворачивать наизнанку самого себя. Ну так и тянет что-нибудь приукрасить, на худой конец, то есть если ничего иного не придумаешь – соврать. Притом соврав хоть раз, следом начинаешь всё остальное подчищать и подтасовывать. А тут уже возможны самые непредвиденные несуразицы и нестыковки. Так что куда надёжнее где-то что-то позаимствовать, желательно позамысловатее, чтоб никого из пишущих не повторять.

Я вот подумал, а что если перед сном нажраться до отвала? Вы представляете – целая ночь совершенно немыслимых кошмаров и отчаянных погонь. Да чтобы выдумать такую невероятную, никем не апробированную фабулу, иной раз требуется едва ни не полгода голову ломать! А тут, пожалуйста, нате вам готовенькое. Успеть бы только вовремя проснуться и всё, что было, записать. Но вот проснулся, и жизнь тебе устраивает такое, что детскими забавами могут показаться и твои прежние заботы, и тот ночной кошмар…

Трудно поверить, но допускаю, что где-то я изрядно согрешил. Понятное дело, мы все не без греха, но почему-то кажется, будто бы в чём-то я превзошёл тот уровень допустимого, за которым ещё чуть-чуть и начнётся беспредел. Всё чаще просыпаюсь я в холодном поту, а посреди трудов праведных или же застолья вдруг словно бы впадаю в забытьё, в некую внезапную прострацию. И вот уже меня здесь нет, а я где-то там, в безбрежных далях прошлого пытаюсь изменить то, что когда-то сотворил. Так в комнате своей начинаешь переставлять предметы, надеясь тем самым как-то изменить судьбу или хотя бы уверить себя в том, что такое в принципе возможно. Ну передвинешь шкаф – так всё равно не сможешь к жизни возвратить то дерево, из которого он сделан.

Всё больше склоняюсь к мнению, что для того, чтобы нечто достойное совершить, ну скажем, написать давно задуманный роман, необходим тот же набор условий, который даст возможность удовлетворить женщину – желание, умение и неутолимая страсть, к тому же помноженные на здоровье и усердие. По крайней мере, на каком-то ограниченном отрезке времени без этого не обойтись никак. И всё же удивительное дело, иной раз все требуемые условия соблюдены, однако стоит появиться ещё и стимулу к работе, как тут же пропадает желание писать. То есть желание-то есть, но вдохновение куда-то улетучивается. И совершенно напрасно старается очаровательная муза, нашёптывая мне на ухо нежные слова. Видно, так уж я устроен – оказываюсь совершенно бесполезен, если от меня чего-то очень, очень ждут. Тут, видимо, дело в том – кто ждёт. О, господи! Да отставьте, наконец, меня в покое!

Опять мне вспоминается Крым, август, тёплое ласковое море и… И снова возникает мысль, будто что-то мною сделано не так – не с тем дружил, не тех любил, а с теми, кого бы стоило любить, даже не успел, если уж по правде, познакомиться. С утра до поздней ночи суета, и даже ночью, когда совсем без сил, не спишь и думаешь о том, с кем и зачем на следующий день повстречаться стоит. Гирлянды лиц и хороводы тел, во фраках, в шортах, бегущие куда-то, просто лежащие в халате на диване, или же загорающие на пляже голышом…

Вот странное дело, почему обилие раздетых тел совсем не возбуждает? Разве что самую малость, да и то всего лишь поначалу. А потом всё это воспринимаешь как некую узаконенную, всеми принятую мораль – ну что же тут такого, если так договорились? Что особенного в том, если проституток развозят по домам, а сутенёры собирают дань с них, несущих миллионам мужиков и баб оплаченную страсть и удовольствие? Всё просто, только заплати. И никаких проблем – получишь всё, что только пожелаешь.

Недавно, пользуясь затишьем на дежурстве, имел неосторожность вычитать нечто про сотню способов, как кончиком языка развести огонь где-то пониже поджелудочной железы, видимо там, где он давно потушен. Ей-богу, тут же захотелось автору ответить – а стоило ли путём резекции брюшной полости перелицовывать "Любовь" Юрия Олеши? С другой стороны, что сам-то я могу про это написать? И что из моего знания при определённых обстоятельствах намерено на свет явиться? Букет сонетов про былую страсть? Романтическая исповедь состарившегося донжуана? Вот если бы предметом исповеди была не моя, так или иначе, но уже прожитая судьба…

Так, собственно, и возникла эта идея – написать историю проституции в России. В общем, так, да не совсем так. Вначале-то я ни о чём не помышлял – сидел себе на своём посту и в ус не дул. Потом только начал прислушиваться, присматриваться. Я уже говорил, что топтуны про нас с вами всё-то знают, однако каждый «по чуть-чуть». Если же сложить все их рассказы вместе, да ещё добавить то, что сам по этому делу накопал – тут-то и вырисовывается не просто мозаичная картина, но целая история. И в этой истории самое интересное не кто, кого, как, почему и в какой позиции «имел», но совсем вроде бы не связанный со всем этим вопрос – а не является ли такой способ существования универсальным средством для продления этой жизни? Речь о жизни тех, кто правит нами там, где-то наверху. Это и Гога-колобок, и ещё более узнаваемые лица. А среди них начальники, депутаты, министры и вожди. У меня даже тезис такой возник – проституция как способ размножения элиты. Любопытная была бы тема для дискуссии. Только ведь сами-то они про себя – молчок! Так что приходится мне вместо них писать, в некотором роде, исповедь если не участника, то уж наверняка соглядатая, безмолвного до поры до времени свидетеля событий.

Вы спросите – зачем? Стоит ли горбиться над письменным столом, портить глаза, набирая тексты для компьютера, а потом с вымученной улыбкой на губах обходить одно за другим издательства, всё ещё сохраняя надежду опубликовать роман? Зачем напрасно расходовать и без того уже изрядно растраченные силы? В чём стимул, в чём причина? Так я уже писал об этом – злость! Нерастраченная злость, она сама, как бы без моего ведома водит авторучкой по бумаге, рождает образы, анализирует характеры, кому-то даже заглянет под подол, где-то угадывает то, о чём умалчивают, а иной раз обнаружит и такое, что скрыто глубоко в неведомых закоулках чужого подсознания.

И вот на свет явилось нечто. Нет, не ребёнок. И даже дом я не построил, и дерево не посадил, разве что лимон в горшке на подоконнике у себя дома. И как цветочный горшок хранит компьютер корни, листья, стебли странного создания, видимо, по недоразумению названного мной романом. А может лучше – рассказ от первого лица?

Давайте предположим – повезло! Нашёлся некто, кого уже тошнит от всех этих убогих гаррипоттеров, бегбедеров и псевдо-детективных сериалов. Кому изрядно обрыдли эпические сказания про варваров и про спецназ. Кто затыкает уши, лишь бы умолкли всё ниспровергающие юные пророки-проповедники, а вместе с ними и прочие маловразумительные персонажи. В общем, повезло, и наконец-то роман опубликовали.

Проходит время. И вот представьте, сижу я на веранде в приморском кабаке, на берегу лазурного залива. С моря дует лёгкий бриз, а вокруг меня давние приятели и друзья, и просто незнакомые, но симпатичные мне люди. И все с почтительным, почти восторженным вниманием взирают на меня и слушают главу из нового романа. Я переворачиваю страницу рукописи, стряхиваю пепел с «голуазки» и внятно, с выражением и расстановкой, почти с актёрской дикцией – откуда что взялось? – вновь продолжаю чтение. Пожалуй, это момент той долгожданной истины, ради которой только и стоило работать. В сравнении с ней ничего не стоят никакие гонорары. И даже слёзы умиления в глазах, в сущности, так ничего и не уразумевших милых дам куда приятнее огромных тиражей и предложения киноворотил по поводу экранизации романа. Ах, эти чудные мгновения!

Впрочем, ничего этого не будет. Ничего! Не будет, потому что одни не желают прочитать в книге правду про себя, другие опасаются, как бы такие откровения не повредили их карьере. Ну а прочие, как им и положено, всегда стоят на страже – то можно, а это категорически нельзя. И дело даже не в какой-то там, прости господи, цензуре, но что поделаешь, если владельцу журнала или издательского дома что-то не понравилось? Если раздражают их даже не сюжетные ходы, не малоприятные физиономии чем-то очень знакомых персонажей, в которых кое-кто с изумлением узнаёт себя. Дело не в том. Просто такие откровения могут нарушить тщательно отлаженный процесс – процесс ежеминутного размножения правящей элиты. Вы только гляньте – там, за тем кустом, и там, в салоне «мерседеса», и в офисе, прямо на столе, на подготовленных к подписанию бумагах, и даже на пленарном заседании какой-то думы двое народных избранников залезли под скамью и, не взирая на возмущённые окрики зрителей с галёрки, почкуются, делятся… Чуть не сказал, высиживают яйца. Однако, если припомнить яйца Фаберже…

И всё же, если есть желание, как можно не писать? В сущности, это предсказуемое отношение элиты возбуждает даже больше, чем приготовленное для интимной близости супружеское ложе. Подруга ещё копошится где-то там, снимая дамское трико и надевая полупрозрачный, до умопомрачения короткий пеньюар, а ты уже садишься за компьютер и… Словом, если уж ввязался в это дело, меня уже ничто не остановит.

Глава 13. Параллельные миры

С недавних пор предпочитаю ни о чём, ни с кем заранее не договариваться. Спрашивается, почему? Да я и сам толком этого не знаю. Видимо, просто потому, что не хочется кого-то подводить, кому-то наобещав – не выполнить, кого-то обнадёжить – не имея оснований. Ведь и так бывает.

Сегодня вообще себя в изрядной степени нетрудоспособным ощущаю. Что шулер, что блатной, что проститутка – мне сегодня всё равно, все для меня на одно лицо. И дело даже не в том, что тяжко мне всего лишь с перепою – а ведь я накануне в рот ни капельки не брал! – но странные события последних дней во мне что-то будто бы перевернули. Я бы даже примерно так сказал: «Душа болит!» Это если кто-то мне поверит…

А ведь и вправду странно – словно бы на день рожденья не пришёл, а вот на похороны вдруг явился, хотя никто приглашенья мне не присылал. Будто бы так и положено, чтобы праздники проходили без меня, ну а когда возникнет потребность поработать заступом или киркой, тут уж без моего посильного участия не обходится. Видимо, каждому предназначена своя судьба, своё персональное, кем-то забронированное место в мире. Это всё я понимаю. Но почему такая ноша свалилась на меня?

Тут вкратце следует рассказать о том, что предшествовало описанным событиям. Собственно, и рассказывать-то нечего, если не считать того, каким образом я очутился на этой своей должности. Вы уже, наверное, поняли, что после увольнения с прежней службы я кроме навыков аналитической разработки и дознания ничего не сохранил. Даже кошелёк после судебных разбирательств оказался пуст – всё до копейки сожрали адвокаты! Ну оставались ещё кое-какие, вроде бы дружеские связи, их-то я и постарался использовать, когда оказалось уж совсем невмоготу.

Именно так я и стал штатным психологом, а если по правде говорить – привратником, то есть стоящим при вратах, на страже неких, поначалу неведомых мне интересов. Мог ли я ограничиться тем, что полагалось видеть там, за стеклом, в сияющем роскошью фойе, не имея возможности проследовать наверх, вслед за гостями? Если кому-то придёт в голову такая догадка на мой счёт, это значит, что он меня не знает. Однако всякому любопытству есть предел, либо же надо умело обходить эти самые пределы и преграды. Впрочем, дело здесь даже не в любопытстве, а в тех перспективах, которые открывало участие в игре. Я имею в виду не только игру в Блэк Джек, баккара или в американскую рулетку.

Представьте, что сели вы за руль новёхонького «Опеля», однако же дело в том, что машина оказалась без приборной доски, то есть доска-то есть, а вот приборов нету – когда покупал там, ещё в Европе, на них денег не хватило. И вот не ведая, по сути, ни о чём, к тому же вновь после приличного подпития, я жму на газ и отчаянно верчу баранкой, пытаясь удержаться на слякотной дороге и, не дай бог, кого-нибудь ненароком не задеть. Кто знает, какие важные персоны там, за тонированными стёклами в движущемся тем же курсом шикарном лимузине? Мне с ними соревноваться ни к чему – только бы самому как-то удержаться на дороге. И всё же кто они, и почему я оказался не достоин счастья, которое вдруг в один прекрасный миг на них свалилось? Как это там сказано – будто бы лишь тот достоин счастья, кто каждый день идёт за ним? Можно подумать, я не иду, то есть не еду! Нет, видимо, дело в том, что мы с ними совершенно разные, ну совершенно не похожие друг на друга люди, но вот ведь, как и почему – этого мне покамест не понять. Ну не явились же они сюда с Луны! Нет, скорее уж я здесь неизвестно с какой стати оказался.

Возможно, что жили мы с ними в параллельных мирах. И в том мире, где жил я, по-прежнему на Патриарших ходит трамвай, и первомайские колонны демонстрантов движутся по улице Горького, и на здании Центрального телеграфа висят портреты всеми обожаемых вождей. А на работе раз в месяц раздают продуктовые заказы, и, как обычно, на занятии кружка политучёбы опять докладываю я – на этот раз о преимуществах системы распределения при развитом социализме.

И вот теперь меня закинули сюда, в их мир. Закинули и даже не спросили – а надо ли мне это? И что теперь делать? Что предпринять, если уже нет ни привычных, устоявшихся понятий, ни прежних жизненных ориентиров, а есть только одно – желание купить-продать, а на полученную прибыль нажраться до отвала? Так я же и говорю, отменная жрачка – основа всех основ, и никуда от этого не денешься. Словом, выход остаётся лишь один – приноровиться, приспособиться по мере сил, кому как повезёт и кому достанет смелости отобрать кусок еды у своего ближайшего соседа. Ну и чего же вы от меня хотите – вот этим самым я и занимаюсь! То есть жму что есть силы на педаль, намереваясь обойти соперника на ближайшем повороте.

Мне скажут – не убий, не укради, уступи дорогу, если кто-нибудь тебя попросит! И кто мне это говорит? Те самые «праведники», что по коварному навету распяли невиновного, а затем соорудили из него символ негасимой веры. И ради этого символа сжигали тысячи жизней на кострах. А теперь несутся впереди меня по этой самой, столбовой дороге, разбрызгивая по сторонам грязь, так что только успевай увёртываться. Но в результате всё равно оказываешься с ног до головы в дерьме…
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 52 >>
На страницу:
10 из 52