Приключения капитана Гаттераса

Но если докторъ сталъ втупикъ, если онъ не зналъ, что д?лать, то другимъ это было хорошо изв?стно. Шандонъ, спокойный и р?шительный, Пэнъ, сверкая гн?вными глазами, и два или три ихъ товарища, которые могли еще двигаться, подошли въ Гаттерасу.

– Капитанъ! – сказалъ Шандонъ.

Гаттерасъ, погруженный въ размышленiя, не слышалъ его.

– Капитанъ! – повторилъ Шандонъ, дотронувшись до него рукою.

– Что такое? – спросилъ Гаттерасъ.

– Капитанъ, у насъ н?тъ топлива.

– Такъ что-жь? – отв?тилъ Гаттерасъ.

– Если вы желаете, чтобы мы умерли отъ холода,– съ жестокою иронiею сказалъ Шандонъ,– то мы покорн?йше просимъ васъ ув?домить насъ объ этомъ.

– Я желаю,– важнымъ голосомъ отв?тилъ Гаттерасъ,– чтобы каждый исполнялъ свою обязанность до конца.

– Есть н?что выше обязанностей, капитанъ,– сказалъ Шандонъ,– и это – право самосохраненiя. Повторяю вамъ, что у насъ н?тъ топлива, и если настоящее положенiе вещей продлится два дня, то никто изъ насъ не останется въ живыхъ.

– Дровъ у меня н?тъ,– глухо отв?тилъ Гаттерасъ.

– Въ такомъ случа?,– дерзко вскричалъ Пэнъ,– ихъ можно нарубить тамъ, гд? они есть.

Гаттерасъ побл?дн?ли отъ гн?ва.

– Гд? же это? – сказалъ онъ.

– На бриг?,– грубо отв?тилъ Пэнъ.

– На бриг?? – повторилъ капитанъ, сжавъ кулаки и сверкнувъ глазами.

– Разум?ется,– отв?тилъ Пэнъ. – Когда судно не можетъ нести свой экипажъ, тогда судно это жгутъ.

Въ начал? этой фразы Гаттерасъ схватилъ топоръ; въ конц? ея топоръ уже былъ занесенъ надъ головою Пэна.

– Негодяй! – вскричалъ Гаттерасъ.

Докторъ бросился съ Пэну и оттолкнулъ его; опустившiйся топоръ глубоко вонзился въ полъ. Джонсонъ, Бэлль и Симпсонъ, стоя подл? Гаттераса, казалось, р?шились защищать его. Но вдругъ съ коекъ, превратившихся въ смертные одры, послышались жалобные, тоскливые, скорбные голоса:

– Огня! огня! – стонали несчастные больные, продрогнувшiе подъ своими од?ялами.

Гаттерасъ преодол?лъ себя и, помолчавъ н?сколько мгновенiй, спокойнымъ голосомъ сказалъ:

– Если уничтожить бригъ, то какъ мы возвратимся въ Англiю?

– Быть можетъ,– отв?тилъ Джонсонъ,– можно сжечь мен?е существенныя части судна, наприм?ръ, борты, ванты…

– Шлюпки все-таки останутся,– говорилъ Шандонъ. – Впрочемъ, что м?шаетъ намъ построить новое судно изъ остатковъ брига?…

– Никогда! – вскричалъ Гаттерасъ.

– Однако…. возвысивъ голосъ, зам?тили н?которые матросы.

– У насъ много виннаго спирта,– отв?тилъ Гаттерасъ. – Сожгите его до посл?дней капли.

– Что-жъ, если спиртъ, такъ спиртъ,– сказалъ Джонсонъ съ беззаботностью, которой далеко не чувствовалъ.

При помощи большихъ св?тиленъ, пропитанныхъ спиртомъ, бл?дное пламя котораго стлалось по ст?нкамъ печи, Джонсонъ усп?лъ на н?сколько градусовъ поднять температуру пом?щенiя.

Втеченiе н?сколькихъ дней, посл? этой прискорбной сцены, дулъ южный в?теръ; термометръ поднялся; сн?гъ кружился въ мен?е холодной атмосфер?. Въ часы дня, когда сырость н?сколько уменьшалась, н?которые изъ матросовъ могли оставлять бригъ, но большую часть экипажа офталмiя[22 - Особая бол?знь глазъ.] и скорбутъ держали на судн?. Впрочемъ, ни охотиться, ни ловить рыбу было невозможно.

Но жестокая стужа превратилась только на н?которое время; 25-го числа в?теръ неожиданно перем?нился, замерзшая ртуть опять скрылась въ чашечк? термометра, такъ что необходимо было приб?гнуть въ спиртовому термометру, который не замерзаетъ даже при самыхъ сильныхъ холодахъ.

Докторъ ужаснулся, увид?въ, что спиртъ въ термометр? опустился на шестьдесятъ шесть градусовъ ниже точки замерзанiя. Едва ли челов?къ подвергался когда-либо такой температур?.

Ледъ стлался по полу длинными матовыми зеркалами; въ комнат? стоялъ густой туманъ; сырость осаждалась на вс?хъ предметахъ толстымъ слоемъ сн?га; нельзя было вид?ть другъ друга; животная теплота удалялась изъ конечностей т?ла; ноги и руки син?ли; голову сжимало какъ жел?зными обручами; неясныя, ослаб?вшiя мысли путались въ голов? и вызывали безумный бредъ… Страшный симптомъ: языкъ не могъ произнести ни одного слова.

Съ того времени, какъ экипажъ высказалъ угрозу сжечь бригъ, Гаттерасъ каждый день по ц?лымъ часамъ ходилъ по палуб?. Онъ наблюдалъ, бодрствовалъ. Дерево брига – это его, Гаттераса, плоть. Отрубивъ кусокъ дерева отъ судна, у Гаггераса отс?кали часть т?ла. Онъ вооружился и зорко сторожилъ, несмотря на сн?гъ, ледъ и холодъ, отъ котораго деревен?ла его одежда и облекала его какъ бы жел?зною бронею. Дэкъ, понимавшiй своего господина, сопровождалъ его съ дикимъ воемъ.

Однакожъ, 25-го декабря, Гаттерасъ вошелъ въ общее пом?щенiе. Докторъ, пользуясь остатками своихъ силъ, прямо подошелъ къ капитану.

– Гаттерасъ,– сказалъ онъ,– мы погибнемъ отъ недостатка топлива.

– Никогда! – отв?тилъ Гаттерасъ, зная, на какой вопросъ онъ отв?чалъ такимъ образомъ.

– Это необходимо,– вполголоса продолжалъ докторъ.

Ледъ стлался по полу длинными матовыми зеркалами; въ комнат? стоялъ густой туманъ; сырость осаждалась на вс?хъ предметахъ толстымъ слоемъ сн?га.

– Никогда! – еще съ большею силою повторилъ Гаттерасъ. – Если хотятъ, пусть не повинуются мн?.

Этими словами экипажу предоставлялась свобода д?йствiй. Джонсонъ и Бэлль бросились на палубу. Гаттерасъ слышалъ, какъ дерево брига затрещало подъ топорами. Онъ заплакалъ.

Въ этотъ день приходился праздникъ Рождества Христова, праздникъ семейный въ Англiи, вечеръ д?тскихъ собранiй. И какъ тяжело становилось на сердц? при воспоминанiй объ этихъ веселыхъ д?ткахъ, собравшихся вокругъ разукрашенной лентами елки! Кому не приходили на память аппетитные куски жареной говядины, доставляемой быками, спецiально откормленными по этому случаю? A разные торты, а minied-pies, начинявшiеся всевозможнаго рода ингредiентами по случаю этого дня, столь дорогаго для сердца каждаго англичанина? Но зд?сь – горе, отчаянiе, невыразимое б?дствiе, а вм?сто рождественской елки – куски дерева отъ судна, затерявшагося въглуби холоднаго пояса!

Подъ д?йствiемъ теплоты сознанiе и силы возвратились къ матросамъ; горячiй чай и кофе произвели мимолетное ощущенiе отрады; надежда такъ упорно держится въ сердц? челов?ка, что экипажъ прибодрился и началъ даже над?яться. При такихъ обстоятельствахъ кончился гибельный 1860 годъ, ранняя зима котораго разстроила честолюбивые замыслы Гаттераса.

1-е января 1861 года ознаменовалось однимъ неожиданнымъ открытiемъ. Погода н?сколько потепл?ла; докторъ приступилъ къ своимъ обычнымъ занятiямъ и читалъ отчетъ сэра Эдуарда Бельчера объ его полярной экспедицiи. Вдругъ, одно до т?хъ поръ не зам?ченное м?сто привело достойнаго ученаго въ изумленiе, такъ что онъ два раза проб?жалъ прочитанныя строки. Сомн?нiя не могло быть никакого.

Сэръ Эдуардъ Бельчеръ говорилъ, что прибывъ къ оконечности пролива Королевы, онъ зам?тилъ тамъ сл?ды прохода и пребыванiя людей.

«Это – пишетъ онъ – остатки жилищъ, несравненно высшихъ изо всего, что можетъ быть приписано грубымъ привычкамъ бродячихъ шаекъ эскимосовъ. Ст?ны жилищъ глубоко основаны въ земл?; полъ внутри пом?щенiя покрытъ хорошимъ щебнемъ и выстланъ камнемъ. Мы нашли тамъ уголь.

При посл?днихъ словахъ отчета, въ ум? доктора промелькнула одна мысль; онъ взялъ книгу и подалъ ее Гаттерасу.

– Уголь! – вскричалъ посл?днiй.

– Да, Гаттерасъ, уголь, т. е. спасенiе для вс?хъ насъ!