Жертва и хищник. Роман

Фрэнк ответил высокомерной улыбкой…

– Вначале за все плачу я, – улыбнулась Сандра. – Но если вы проиграете, то все расходы лягут на вас. Ну что?

Хлоп! Ловушка захлопнулась. Фрэнк ощутил, как по позвоночнику скользнула липкая змейка. Но изменить уже ничего было нельзя.

– 8 —

Через несколько дней Эдюля пригласил старого импресарио к себе. Ему якобы хотелось продемонстрировать свою потрясающую антикварную покупку. Старый еврей ответил на приглашение без особой охоты, но отношений предпочел не портить.

– Джошуа, – сказал Эдюля, усадив гостя в удобное, как женские гениталии, кресло, – посмотри на это бюро! Нет-нет, внимательней! Ну как можно не гордиться?! Проверено: настоящий восемнадцатый век…

Джошуа с сомнением уставился на рыжеватый, похожий на старинную фисгармонию музыкальный ящик. Эдюля не знал, как задобрить старого жоха. Ведь дело, которое ему предстояло провернуть, было довольно щекотливым.

– Но это что! Знаешь, кому это бюро принадлежало?..

– Фараону Тутанхамону…

– Марии-Антуанетте, – не обращая внимания на прикол, гордо произнес Эдюля.

Джошуа скорчил на лице смешную гримаску. Потом прищурил левый глаз, словно целился в тире в цель, и спустил курок:

– Уж не станешь ли ты утверждать, что позвал меня, только чтоб похвастаться?

Эдюля изобразил смущение: проницательный киноволк, конечно, уже навострил уши. Уж он-то Эдюлю успел изучить. И все его подставы и фокусы тоже.

– Хочу, чтобы ты рассказал мне о юбилее…

– О твоем, что ли?

Эдюля устало отмахнулся.

– Сандры Хиггинс…

– Для чего, жулик?

– Ты же знаешь, что я вкладываю в ее компанию приличную сумму…

– И что из этого?

– Но там ведь весь свет присутствовал… Может, ты что-то слышал о ее делах?.. У нее все в порядке?

Джошуа Шмулевич слегка успокоился. Эдюле он верил, как заяц волку.

– Чего ты хочешь вынюхать?

– Скажи, и конгрессмен Томлинсон тоже там был?

Джошуа Шмулевич недоверчиво, но кивнул.

– И это правда, что там целая битва разыгралась? – сделал большие глаза Эдюля.

Киноволк слегка успокоился.

– А, это ты про Фрэнка?

– Ну да, про того… Это он ведь психологией масс занимается…

Джошуа, пытаясь догадаться, к чему клонит Эдюля, нацедил себе в стакан минералки из сифона, стоявшего на журнальном столике.

– А с чего это ты так разнервничался?

– Я слышал, там на огромную сумму пари заключили…

– Не знал, что тебя так сплетни интересуют…

– Про Сандру? Но ты же сам мне ее подкинул.

– Я? Подкинул?

– Джош, ну мы же не чужие. Это ведь ты ее мне посоветовал…

Джошуа бросил на Эдюлю озорной взгляд и, словно подстегивая, произнес:

– Ах вот что?! Ты хочешь пронюхать, кто выиграет: «Ламборгини» или Сальвадор Дали?! Слышал про такого, Эдюля? – осклабился Джошуа.

Эдюля проигнорировал шпильку и только фальшиво присвистнул. По лицу Джоша промелькнула гримаса досады: уж этот ему неотесанный нувориш.

– Джош, но ведь причина для такого пари должна быть нешуточной, – плел свою паутину Эдюля. – У тебя ведь такая гениальная голова. С чего это он вдруг?

– С чего, с чего… Ни с чего! – раздосадованно бросил он. – Фрэнк перебрал. Про политику вообще сказал, что это публичный дом…

– Ну да! Вот как! – изобразил неслыханное удивление Эдюля.

– Да он был пьян в дрезину, – отмахнулся киноагент. И уже более решительно: – Слушай, что это ты ко мне пристал?

Эдюля прикрыл глаза и сделал вид, что страшно обиделся. Джошуа Шмулевич вынужден был сделать вид, что извиняется.

– Ладно тебе! Что, что… Ты ведь из любого студента, если захочешь, сделаешь конгрессмена, – даже задвигался в кресле Эдюля.

Главным для него было отвести от себя подозрения старого лиса. Иначе он бы все провалил.

Джошуа Шмулевич поморщился. Но Эдюля не отстал:

– А что Томлинсон? Съел? Ни фига себе!

– Это ведь еще твой Ленин век назад обещал, что любую кухарку можно научить управлять государством…

– Джош! Но это ведь смешно! Неужели этот Фрэнк такой дурак, чтобы поддаться на дешевую провокацию?