Цирк – это навсегда?

–– Болит? – посочувствовал Сэму лоточник Эд.

–– Да как обычно. Я уже привык.

–– Пошевели пальцами, суицидник ты наш. – пошутил Эд.

Сэм сложил пальцы сломанной руки в кулак, оттопырив средний, и показал Эду.

–– Смотрю, идешь на поправку. У тебя прямо как у крысы – девять жизней.

–– Ага. И живуч как крыса.

От упоминания крыс, уборщику Сэму стало немного грустно – сразу нахлынули воспоминания о единственном любимом Сэмом питомце – крысёнке по имени "Кот".

Позже, когда инженеры почти свернули цирковой лагерь, а весь инвентарь был погружен в тележки и кибитки, лоточник Эд и уборщик Сэм, изрядно уставшие от работы в качестве грузчиков, отдыхали в тени фургона. Эд в глубокой задумчивости глядя в никуда грыз каштаны, а Сэм лежал с закрытыми глазами и размышлял.

–– Почему он не оставит все это? – внезапно спросил Сэм Эда.

–– Что? Кто? – очнулся Эд.

–– Боб! Что он здесь делает? Почему он просто не бросит все и не уйдет из цирка? Он же был звездой! Наверняка у него есть деньги!

–– Думаю, он любит и ищет её, кочуя с нашим цирком.

Сэм понял, что Эд говорит о женщине-змее. История силача Боба была известна всем старожилам цирка "Братьев Ричер".

–– Он не знает где она?

–– Она пропала. Во-всяком случае, в Кирк-тауне ее нет. Он искал.

–– Как думаешь, сколько ещё это может продолжаться?

–– Не знаю. Возможно, всю жизнь.

–– Но очевидно же, что она больше его не любит?

–– Не важно, Сэм. Это никогда не имело особого значения. Боб может этого не понимать, но им все равно движет надежда.

Любовный треугольник и как Сэм подсмотрел за репетицией Джо и Эла

Причиной конфликта Веселого Джо и уборщика Сэма стало любопытство последнего. Однажды Сэм подсмотрел, как Джо и Эл репетировали странный номер, в котором Джо скакал верхом на грустном Эле как на лошади, приговаривая "Нно, кобылка Элла!". Грустный Эл был почему-то размалеван под клоунессу и одет в женское платье, при этом Джо с криком "Алле-опп!" хлопал Эла ладонью по голому заду. И хотя это выглядело довольно смешно, Сэм не был до конца уверен, что такое можно показывать на сцене. А что касается Джо, то заметив глазеющего на них с открытым в изумлении ртом Сэма, он страшно разозлился и накричал множеством различных нецензурных синонимов слова "проваливай". Когда Сэм рассказал об инциденте с репетицией лоточнику Эду, тот, почему-то, долго смеялся, а потом посоветовал Сэму держать язык за зубами. Такой же совет Сэму дали силач Боб, бородатая женщина и конферансье Ник. Последний, правда, смеялся намного дольше Эда и как-то мерзко потирал при этом ладони.

Словом, с тех пор между Джо и Сэмом, у которых и так были довольно натянутые отношения, словно черная крыса пробежала. Завидев Сэма, Джо кривился и плевал на землю, а если Сэм что-то делал не так – не упускал случая отвесить ему плюху и обозвать "недоразвитым". Слава Божественному Клоуну, сталкивались они не часто.

Отношение Грустного Эла к уборщику Сэму тоже изменилось, но стало даже каким-то доброжелательным, что ли. Иногда Эл заговорщически подмигивал Сэму, словно у них на двоих был какой-то общий секрет, известный только им, а не всему цирку "Братьев Ричер".

Вот и сейчас, Эл словно нарочно незаметно подкрался к Сэму, когда тот рисовал свой комикс для Мельеса и, заглядывая через плечо, участливо поинтересовался что это он там делает? Видимо, Грустному Элу хотелось хоть с кем-то поговорить, помимо Веселого Джо и Конферансье Ника.

–– Что это у тебя? – заинтересованно спросил Грустный Эл.

–– Да так. Рисунки.

–– Покажи.

Сэм нехотя протянул тетрадь.

–– Ты в курсе, что смеяться над клоунами запрещено указом Маг Дональда? А у тебя тут сплошная издевка и насмехательство!

И правда. Пару лет тому назад, устав от насмешек лицедеев Холл-сити и городских остряков, клоуны Центрального манежа приняли закон, который гласил: "Шутить, смеяться и иронизировать над клоунами запрещено". Результатом стало то, что на следующем же цирковом выступлении зал встречал репризы клоунов гробовым молчанием, от которого становилось даже жутковато. Пришлось закон дополнить и теперь он звучал так: "Шутить, насмехаться и иронизировать над клоунами запрещено за пределами цирка". Горожане быстро оценили нововведение и не упускали случая заскочить внутрь какого-нибудь циркового шатра и громко выкрикнуть там в адрес клоунов что-нибудь оскорбительное, замаскированное под шутку. Тогда клоуны подвергли закон третьей окончательной редакции: "Шутить, насмехаться и иронизировать над клоунами можно только во время циркового представления и молча, а смеяться – только в клоунских репризах".

–– И вообще – продолжал грустный Эл – ты разве не знаешь, что для нас важнейшим из искусств является цирк, а не какая-то там живопись?!

Сэм понял, что разговаривать с Грустным Элом ему в общем-то не о чем. Фраза, произнесенная Элом, была из программной статьи Маг Дональда, которую им зачитывали пару лет назад перед всем цирком "Братьев Ричер". Она была об историческом значении Кирк-тауна в Межгородье и имела длинное и сложное название: "Лилипутизм как основа управления цирком силами клоунов".

В статье, однако, речь скорее шла о карликах, чем о клоунах. Так, Маг Дональд указывал, что карлики – это бойцы невидимого фронта, обеспечивающие стабильность уклада жизни в Кирк-тауне, а клоуны – его правящий класс, состоящий из наиболее разумных и очень смешных артистов цирка. Как именно карлики обеспечивают клоунам правление особо не раскрывалось (Маг Дональд только туманно намекал на то, что их работа является невидимой глазу, трудна и не прекращающается ни на минуту), но у Сэма имелись на этот счет некоторые не очень хорошие подозрения.

Другой тезис рассказывал о врагах Кирк-тауна: внешних – лицедеи из Холл-сити и внутренних – гнилых недобитых кинематографистах. По мнению Маг Дональда, враги Холл-сити через своих агентов от кино навязывали Кирк-тауну чуждые ему ценности театра и мюзиклов, в то время как у Кирк-тауна – свой особый путь. Как образно выразился бургомистр – "Балансировать на канате истории возле самого купола цирка под барабанный бой, восхищая и ужасая!". Так же, в статье утверждалось, что наладить жизнь в Кирк-тауне можно только если победить всех врагов-лицедеев и осуществить немедленную детеатрализацию Холл-сити, для чего цирковым нужно начать Большие гастроли в Холл-сити.

–– А рисовать клоунов и Луну вообще не рекомендовано. – добавил Эл.

–– А что рекомендовано?

–– Дай подумать… – грустный Эл почесал затылок – афиши… или цифры, например.

–– Какие?

–– Какие скажут.

–– Кто скажет?

–– Известно кто! Клоуны!

–– Не хочу я рисовать цифры! И почему это вообще клоуны должны мне говорить, что именно рисовать? – не сдержался уборщик Сэм.

–– Ну, таков закон. – констатировал Грустный Эл общепринятую в Кирк-тауне истину, будучи, вообще-то, тоже клоуном. – А кто еще? Не хочешь же ты, чтобы законы диктовали неучи из простых горожан?

–– Но ведь это же глупость! – наивно воскликнул Сэм. – Посмотри на Кирк-таун? Что в нем хорошего? Во всем городе сплошная грязь и крысы!

–– Это коты.

–– Ты только вдумайся! Нами правят клоуны!

–– Которые являются веселыми и мудрыми правителями. Иногда немного грустными. Но всегда мудрыми.

–– А горожане? Они – голодают, а вся еда у антрепренеров, которые кормят только акробатов!

–– Это вынужденная мера. Во-первых, всю еду сжирают крысы и мыши, которых засылает к нам Холл-сити. А во-вторых – как иначе? Ведь, разворуют! При этом не забывай, что нам постоянно угрожают враги из лицедеев и требуется кормить целую армию акробатов.

–– А кинематограф-то за что запретили? – в отчаянии воскликнул уборщик Сэм.